РЕДАКТОРОВ я вроде ОЗАДАЧИЛ. Юрий КИРИЕНКО-МАЛЮГИН

Читал я повести, эссе,  памфлеты.

Штудировать стишата   довелось.

Увидел сложно очень  в цехе этом,

Где бить по дури надобно насквозь.

 

Сообразил, что я других не хуже.

Писать я научился, как читать.

Мой труд возможно очень нужен

Для тех, кто хочет про себя узнать.

 

Читал: открыли критики средь ночи,

Как сложно было в тех условиях писать.

На кухне сел я сразу в закуточек,

Чтоб  трудности подобные  создать.

 

Я рифмы собирал из разговоров,

Что слесаря в курилках выдают,  

Причём не тупят в пол нескромных взоров  

И благозвучия  не признают.        

 

Терзался, чтобы исключить халтурку,

Ямб и хорей, где мог, я применял,

Послал стихи  с умом  в «Литературку»,

И будущих признаний ожидал.

 

Там окопался друг мой  Радхиевский.

Я раньше с ним в Одессе прозябал. 

Он признан аж второй за Достоевским.

Я ж по лимиту на завод попал.

 

Он  написал: «Метафор бедновато,  

Синонимов, антонимов полно, 

Публиковаться вроде рановато.

А вообще забыл меня давно». 

 

Какой же Мишка друг теперь скажите, 

Раз  вирши он разделал на убой? 

Плюс дал совет для тех, кто не в зените:

Сильней работать,  больше над собой. 

 

И я пошёл в крутой спортзал качаться.

Блины катал, велосипед гонял, 

А на матрацах стал я кувыркаться

И даже гриф от штанги оторвал.

 

Я сочинял в такси, в метро, в  трамваях,

На заседаниях среди  речей. 

На даче даже при собачьем лае 

Я изливался Байрона звончей.

 

После такой серьёзной тренировки,

Советов  дам и отдалённых муз,

Меня хвалили все и очень ловко,

Как будто я возглавил профсоюз.

 

Собрав стихов полезных на двухтомник,

Послал на отзыв в Гос- и Худиздат,

В надежде малой и вполне огромной:

Редактор всё поймёт и будет рад.

 

Так не прошло каких-то полугода,

Я получил рецензию-разгром.

Что тавтология  уже не мода

И орфография слаба при том.

 

Особенно писал редактор смачно:

«Темы затасканы, слова  пусты.

Поставлены вопросы неудачно

Неясно, а зачем нужны мосты».

 

И чтоб не запил я от грусти-горя,  

Редактор кинул мне прозрачный фант.

Ему пригрезилось, тут не с кем спорить,

Что я по юмору сплошной талант.

 

Эти отписки даже мне приелись.

«Редактор-друг: Давайте – без  воды,

И как судить о жизни-карусели,

На отзыв дайте мне свои труды».

 

Мне, кажется, я босса озадачил.

Молчит, молчит, который год уже.

Мне доложили, спорят  там и плачут:

Метафор нет на ихнем этаже.

 

                                                  1989 г.