Юрий Кириенко-Малюгин. Гоголь и Рубцов. Связь времён и мировоззрений.

Есть несколько свидетельств и признаков творческой близости или даже единства мировоззрений между Н.В.Гоголем и Н.М.Рубцовым.
В течение юношеского периода жизни Н.Рубцов последовательно знакомился с творчеством А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, А.В.Кольцова, С.А.Есенина, А.А.Блока, Ф.И.Достоевского. Можно определённо отметить, что начинающий в то время поэт ищет творческий ориентир. Более глубоко уже в литинституте Рубцов изучал в рамках и за рамками учебного процесса творчество Державина, Ф.И.Тютчева, А.А.Фета, Д.Кедрина, Э.Хемингуэя. Поэт просто впитывал в сознание содержание, стилистику и творческие ходы этих неординарных писателей. Очень высоко отзывался Н.Рубцов о поэзии Ф.И.Тютчева: «Все его стихи шедевры». Но Рубцов шёл абсолютно своим путём, потому что все названные поэты жили и творили в другой социально-духовной среде и на другой языковой основе. Признаем, что созерцательный взгляд на крестьянскую жизнь из дворянской усадьбы отличается от противоположного социального взгляда со стороны, например А.В.Кольцова или С.А.Есенина.
Н.В.Гоголь жил в эпоху 30-40-х годов 19 века. Был в гуще народной жизни южной России: ярмарки, бытовые явления, сказания, песни. В первых произведениях, в рассказах писатель выразил мистическое восприятие явлений окружающего мира. Иногда жуть охватывает читателя от нарисованных Гоголем картин. В более зрелые годы Гоголь окунулся в среду мещанскую, чиновничью, фиксировал в сознании факты дворянско-крестьянской жизни. Прекрасно знал все нюансы делопроизводства и психологию поведения служащих. Все отрицательные свойства (карьеризм, лесть, зависть) мещанина представлены им в «Ревизоре». Эту пьесу можно назвать комедией и в то же время трагедией раздвоенных душ персонажей.
В литературной обстановке 60-х годов 20 века, во время учёбы в литинституте Н.Рубцов наверняка знал собрание сочинений Н.В.Гоголя в шести томах (Государственное издательство художественной литературы, Москва, 1953 г.). Есть свидетельства современников, что Рубцов в это время читал Библию, носил с собой сборник Ф.И.Тютчева. В Вологде Рубцов читал многое из библиотеки писателя Б.Чулкова, который давал бездомному поэту приют. Самообразование шло непрерывно.
Есть свидетельства М.Корякиной, жены В.П.Астафьева о встречах с Рубцовым: «Вскоре он повёл разговор о Гоголе, да так интересно с юмором, с удивлённой радостью, наизусть цитируя отрывки и реплики из «Мёртвых душ». Мы смеялись до слёз. Николаю это очень нравилось. Прощаясь, пообещал в следующий раз развеселить нас рассказами из литинститутской жизни».
Сообщается, что во время сдачи экзамена по русской литературе у Рубцова зашёл спор с преподавателем о высказываниях Н.В.Гоголя. Причём преподаватель сообщил, что если студент подтвердит мнение Гоголя, то поставит «отлично». Рубцов сбегал в библиотеку, нашёл нужный абзац и доказал свою правоту.
В Вологде, в квартире Н.Рубцова на стене висели портреты Э.Хемингуэя и Н.В.Гоголя. После убийства поэта на полу обнаружен разбитый портрет Гоголя.
Всё это, так сказать, внешние признаки отношения Рубцова к национальному русско-славянскому писателю, фактически создателю нового художественного направления в русской литературе 19-го века.
Разбирать творчество Н.В.Гоголя можно бесконечно. Писатель с видимым простодушием, но очень хитро вырисовывает положительный облик и характер обыкновенного русского крестьянина. Вот слуга у Чичикова «любит читать и всё подряд». Ясно, что слуга не мог в то время выбрать книгу. Но эта деталь свидетельствует об определённом образовательном уровне «простолюдина». Гоголь в «Мёртвых душах», как бы, мазками набросал пёструю картину современного ему общества. Летящая до сих пор неизвестно куда Россия – мистическая тройка, перед которой расступаются народы и государства. «Мертвые души» Собакевича, Плюшкина, Коробочки, Ноздрёва и других – это потерянные души управляющего сословия той эпохи.
В письмах «Выбранные места из переписки с друзьями» Н.В.Гоголь хотел разъяснить, растолковать суть поэмы. Понять захотели не все.
Пишут, что Гоголь применил реалистический метод отображения действительности. Это неглубокое поверхностное мнение конкретного критика. Гоголь, рисуя жизнь, как бы выпячивал одну из негативных сторон обывательской жизни, которая вовсе не жизнь, а прозябание. Видимо, Гоголь хотел показать, в каком болоте барахтается чиновник или помещик, насколько городская суета или сельское однообразие засасывает его и что сложившаяся система взаимоотношений порочна по сути. И ужаснувшись, увидев реакцию Пушкина на прочтение первых глав «Мёртвых душ», Гоголь хотел создать положительные образы в русском обществе. Но в этой, в той социально-исторической обстановке взаимозависимости чиновников, помещиков и крестьян не может быть положительных героев. В этом, представляется, душевная трагедия писателя. Но это не значит, что героев нет или точнее они не могут такими стать.
Многие персонажи с отрицательными чертами характера полностью преображаются в критических обстоятельствах русской Истории. Нашествие на Россию, война против России и Православия вызывают патриотический подъём. И никогда ни Собакевич, ни Ноздрёв, ни Чичиков не станут предателями Родины, они и их дети будут воевать за Веру и Отечество. Но это уже в других произведениях, у других авторов. Вспомним «Войну и мир» и «Севастопольские рассказы» Л.Толстого», «Порт-Артур» Степанова и того же «Тараса Бульбу» Гоголя.
Особый интерес представляют следующие литературоведческие провидческие высказывания Н.В.Гоголя:
«Поэзия есть чистая исповедь души, а не порождение искусства или хотения человеческого; поэзия есть правда души, а потому и всем равно может быть доступна. Способность вымысла и творчества есть слишком высокая способность и даётся одним только всемирным гениям, которых появление слишком редко на земле; опасно и вступать на этот путь другому.
Многие даже из первокласснейших талантов становились ниже себя, зашедши в область вымысла, но высоко возвышались даже и небольшие таланты, когда событиями собственной души своей были наведены на то, чтобы передавать одну чистую правду души»…
«Ещё доселе загадка – этот необъяснимый разгул, который слышится в наших песнях, несётся куда-то мимо жизни и самой песни, как бы сгорая желанием лучшей отчизны, по которой тоскует со дня создания своего человек…Ещё тайна для многих этот необыкновенный лиризм – рождение верховной трезвости ума, – который исходит от наших церковных песней и канонов и покуда так же безотчётно возносит дух поэта, как безотчётно подмывают его сердце родные звуки нашей песни».
Творчество Н.В.Гоголя пронизано мистикой: отражением сверхестественных явлений, а также загадочными, необъяснимыми, казалось бы, поворотами в поведении личности, в поведении персонажа. Но это же Россия!
В творчестве Н.М.Рубцова мистические мотивы проявляются в целом ряде стихотворений: «В горнице», «Наступление ночи», «Ферапонтово», «Философские стихи», «Осенние этюды», «Вечернее происшествие», «До конца», «Последний костёр».
Особый интерес представляет стихотворение Н.Рубцова «Гоголь»:

Горит вся жизнь. Горит весь труд. Не шутка!
В минуту Гоголь обо всём забыл.
России стало холодно и жутко,
Когда он печь однажды затопил.

Горят, горят слова, прощаясь с ним.
Они кричат немыми голосами!
Он, озарённый пламенем своим,
Глядит в огонь безумными глазами.

Никто же не проснулся, как нарочно!
Чужие люди…Так тому и быть.
Ах, если б мама, мама среди ночи
Камин бы не позволила топить.

Ах, если б мама…Или Пушкин близко.
Но никого. Один лишь в небе бог.
А на лице живые пляшут блики.
А Гоголь слаб. А Гоголь очень плох.

Ему осталось уповать на бога.
Зачем слуга? Вот разве труп стеречь.
Он знает: жить ему совсем немного,
И он спешит скорее душу сжечь.

Это неизвестное стихотворение переписано у Н.В.Петровой, супруги Александра Петрова, литинститутского друга Рубцова. Вероятно, оно не прошло цензуру при издании сборника Рубцова или при попытке публикации в газете. Но оно показывает, как хорошо Рубцов знал творчество и обстоятельства жизни Н.В.Гоголя, насколько глубоко переживал за душевные метания своего любимого писателя.
Особенно актуально звучит в наше время высказывание Н.В.Гоголя:
«Нет, не Пушкин или кто другой должен стать теперь в образец наш: другие уже времена пришли…свойства, обнаруженные нашими поэтами, суть наши народные свойства…, поэты берутся не откуда же нибудь из-за моря, но исходят из своего народа. Это огни, из него излетевшие, передовые вестники сил его. Другие времена несут и другие дела, иные задачи, а потому и не напомнят они уже никого из наших прежних поэтов. Самая речь их будет другая; она будет ближе и родственнее нашей русской душе: ещё в ней слышнее выступят наши народные начала».
Это предвидение создателя духовно-психологического художественного направления в русской литературе проявилось в творчестве народных поэтов С.Есенина и Н.Рубцова.

P. S. Статья опубликована в газете «Калужское слово», июль 2009 г.