Юрий Кириенко-Малюгин. Подборка стихов и песен № 8. «Пишите белыми стихами»

    Автор предлагает вниманию Читателя подборку № 8 (стихи из юности, 1957-1962 г.г.), которые были опубликованы в официальных изданиях «Белый куст сирени» (2003) и «Наша встреча впереди» (2005). Стихотворение 1959 года «Цветы» после нахождения будет опубликовано позднее.
      В 1959 году я приносил несколько стихотворений (в частности, «Пишите белыми стихами, «Среди угрюмых серых скал…», «Вот лечу я в дикой скачке…», «Белый шарфик», «В старом парке», «Аллея кинула на землю…»)  в редакцию журнала «Юность», но мне отказали в публикации.
 
   Пишите белыми стихами!
     
Пишите белыми стихами!
Пишите серыми стихами!
Пишите розово, слезливо,
Пишите с грустью и красиво!
 
Пишите!
Иль в удобной позе
Валяйтесь просто на тахте,
Болтая об избитой прозе
И что поэты все – не те.
 
Пишите!
Всё-таки пишите!
За звёздной славой  не спешите!
Учитесь получать по вые *,
Иль получайте чаевые!
 
                           1959 г.
 
         Выя (старинное русское слово) – то же, что шея.
 
         *      *      *
 
Аллея кинула на землю
Ночную ласковую тень.
Неуловимым звукам внемля,
Вздохнула сладостно сирень.
 
Вильнул забор неприхотливый
Зубчатой линией страстей.
Рванулась из объятий слива 
Невинной свежестью ветвей.
 
Среди серебряных крупиц
Блестит лукавая луна,
И в ожидании зарниц
Она по-прежнему грустна.
 
Весёлый воздух окружил
Домов старинных ровный ряд,
Соцветья по миру пустил
Ещё вчера весенний сад.
 
Вдали калитка роковая
Глазам отчаянным видна.
Крупицы счастья собирая,
К прыжку готова тишина.
 
       Июнь 1958 г.,  г. Ейск
       
     В Ейске
 
На дальнем Ейском берегу,
Где море камень гложет,
Тебя забыть я не могу
И сразу вспомнить тоже.
 
Пожатье лёгкое руки
И снова расставанье.
Мы друг от друга далеки.
А будет ли свиданье?
 
Я в Ейске, городе морском,
Брожу опять по лужам,
И только небо за окном
Пока надеждой служит.
   
   Июнь 1958 г.,  г. Ейск
 
      *    *    *
 
Твои глаза и море
В далёкой стороне
На счастье или горе
Родными стали мне?
 
На радость иль печали
Заброшен я сюда?
Молчат морские дали,
Солёная вода.
 
     1958 г., г. Ейск
 
  *    *    *
 
Садится солнце за обрывом,
Тягучим зноем отдышав.
На облачной белёсой гриве
Последний отблеск задрожал.
 
На город сумрак опустился,
Жара ушла за перевал.
И наконец-то я напился…
Прохладой, 
Что так долго ждал.
 
       Июль 1958 г., г. Ейск  
 
 
           Ночь
 
Под покровом тёмной ночи
Дремлет томная земля,
Не смыкает филин очи,
Тишину в лесу кляня.
 
Продирается сквозь ветки
Серебристый серп луны.
Из лесной дремучей клетки
На поля крадутся сны.
 
Обволакивают нежно
Травы, озеро, кусты.
Снова в думах край безбрежный:
Может, сбудутся мечты.
 
                        Август 1958 г.
 
                Родник  
 
Землёю чистой напоённый
Журчит по камешкам родник.
Дорогой дальней утомлённый
Устами жадно я приник.
 
Сладка живительная влага
И холодна как первый лёд.
В душе рождается бродяга
И к новым берегам влечёт.
            
                   Август 1958 г.
 
 
          Белый шарфик
 
Белый шарфик, белый шарфик
Шею тонкую обвил.
В старом парке, в старом парке
Белый шарфик вдруг пленил.
 
В старом парке трепет жаркий
Пронизал и охватил.
Белый шарфик, белый шарфик
Радость встречи подарил.
 
В старом парке, в старом парке
Свет блеснул и озарил.
Белый шарфик, лёгкий шарфик
Ты зачем меня пленил?
 
        Сентябрь   1958 г., Москва, парк им. А.М.Горького
 
               *      *      *       
 
Веселись в безудержном порыве!
Ты танцуй в новом ритме и пой!
Знаешь: чувства в весеннем разливе
Навсегда потеряли покой.
 
Увлекайся благими мечтами!
В свете рампы гори и танцуй!
Знай: завалят твой путь цветами
Мимолётными, как поцелуй.
 
Пусть ласкает смешная улыбка.
Этот вечер слепительней дня,
Если стан твой  податливо гибкий
С ума сводит не только меня.
 
Пусть мучительней сердце забьётся,
Ожиданием теплится взгляд.
Знаю: жизни найти придётся
Для тебя ещё лучший наряд.
 
Веселись в безудержном порыве!
Ты танцуй в новом ритме и пой!
Знай, что в этом весеннем разливе
Навсегда потеряешь покой.
 
                            1958 г. 
      
         В старом парке
 
По старому парку идём не спеша,
Нам клёны кивают ветвями устало.
Наверно остыла к любви душа,
Наверно узнали на свете немало.
 
В безмолвии ночи рождаются тени.
Пугают скамейки идущие шорохи.
Скорее очнуться от давящей лени
Стремятся мыслей заснувшие ворохи.
 
Но свежестью чувств я уже очарован.
Волнуется рядом весёлая новь,
Природа не кажется больше суровой,
Когда и меня коснулась любовь.
 
И клёны приветливо лица ласкают,
Пьянят нас невидимой влагой густой,
Потом на прощание счастья желают,
Кивая зелёной дразнящей листвой.
 
                                               1959 г.
 
            *     *     *
 
Не говори мне  про Кавказ,
Про горы с чистыми снегами,
Про санаторий – «высший  класс»
И про поклонников с цветами.
 
«Ах, как красив был там  закат!
А море нежно-голубое
Ласкало, ну как верный брат,
Обворожительным прибоем».
 
Мне не понять той темноты,
Обрыва грозного крутого,
Где так сидеть любила ты, 
Ждала чего-то дорогого.
 
Зачем красивый твой рассказ?
Я это, вроде, где-то слышал.
Смотри: как сразу день погас
И дождь залил слезами крышу.
 
                                    1959 г.
 
     На выставке в Манеже
 
Среди картин опустошённых,
Среди картин одушевлённых
Брожу.
Я так люблю бродить.
Здесь всё люблю:
Люблю любить.
Здесь много разного народа,
Здесь на холстах моя природа.
Здесь глупость даже на холстах:
Руки небрежной грубый взмах.
Здесь мудрецами много сделано,
И кое-что под жизнь подделано.
Ещё виднеются мазки
Холодной зреющей тоски.
Здесь формы есть как призмы –
Любителем не признаны.
Толпа вопросами напичкана
И мнения горят как спички.
Они расходятся неверные.
Сойдутся?
Нет, наверное.
А дилетанты под Фиделя
Крикливо спорят, в измы целя,
Или штудируют прилежно,
Что выставляется в Манеже.
И у народа зреет чувство:
Идёт игра вокруг искусства.
 
                                    1959 г.
 
             *      *      *
 
Я помню скамью в конце старого парка,
Из пары столбов и зелёной доски.
Казалось, нехитрого в жизни подарка
Для радости, горя и глупой тоски.
 
Сюда мы пришли оживлённые танцем,
Волнуясь, увидели счастье в глазах,
И вспыхнули вдруг непонятным румянцем,
Как будто Господь нам любовь предсказал.
 
Луна рисовала волшебное платье,
И ветер играл золотистой косой,
Таинственных слов понапрасну не тратя,   
Мой вечер дышал лишь тобою одной.
 
Над нами сплетали весёлые звёзды
Манящую взор серебристую сеть,
Казалось, что счастье возможно, возможно
Поймать,
Если вместе на небо смотреть.
 
                1959 г.                                     
 
   *     *     *
 
Среди угрюмых серых скал
Свою подругу шторм искал.
Он бился яростью могучей
В тупые и немые кручи.
Взвивался смерчами-руками,
Молил волнами-языками.
Ласкало знающее небо,
Поглаживая шторму гребни,
И пело всё о буйной силе,
Что океаны зря носили.
 
Не слушал шторм с небес хвалы,
Всё в те же скалы слал валы,
Всё бился яростью могучей
В не отвечающие кручи.
А образ сладкий звал и звал.
Валами шторм нарисовал
На скалах женскую фигуру,
И лёг у стройных ног понурый.
 
                                      1959 г.
 
    *     *     *
 
Вот лечу я в дикой скачке.
Стон летит из-под копыт.
До него ль в такой горячке,
До него ли в дикой скачке:
Впереди Она летит!
 
В ней – былое вдохновенье.
В ней – сейчас моя мечта.
Я боюсь её презренья.
Жизнь её – мне вдохновенье – 
Так красива и чиста.
 
Я кричу:  – Мечта, постой!
Всё равно мой конь резвее.
Всё равно за горкой той,
Ты поймёшь: мой конь лихой,
Скачет он тебя быстрее.
 
Но Мечта всё скачет, скачет,
Я никак не дотянусь
До волос её горячих,
Ведь она всё время скачет.
Я никак не дотянусь.
 
Вот ещё, ещё немного.
Вот уже её касаюсь.
Но ухабиста дорога
И опять я спотыкаюсь.
Вот ещё, ещё немного.
 
Из последних сил тянусь.
И поймал...
Нет больше груза лишних слов.
К перу я мчусь.
За него теперь берусь.
Ведь в руках
Родная Муза!
 
                          1959 г. 
 
   *     *     *
 
Идти по дороге проторенной,
Срывать букеты перезрелых роз,
Извиваться руками-корнями
И кричать:  – На других не похож!
 
Бесполезная это работа.
Возмутиться толпа критикесс.
И однажды с большою охотой
Мне напишет: А где же прогресс? 
                 
                                        1959 г.
 
 
             На Волге
 
На берегах приволжских спокойно очень.
Блестит вода, как разлитая ртуть.
Тревожно нам среди пустынной ночи,
Где царствует таинственная жуть.
 
Здесь, как в далёкой бабушкиной сказке
Иль неожиданном красивом сне.
Чернеющие лодки, как салазки,
Скользят и режут воду, словно снег.
 
Вдали играет рыбка золотая.
Чего ж не спиться ей? Зачем влечёт?
И мы о новом счастье, чуть мечтая,
Летим поймать хоть что-то на крючок.
 
                                       Лето 1962 г.