Поиск национальной идеи. Стихи русских поэтов. Блок № 8.
О Московском Кремле
Бессмертное величие Кремля
Невыразимо смертными словами!
В твоей судьбе,— о, русская земля!—
В твоей глуши с лесами и холмами,
Где смутной грустью веет старина,
Где было все: смиренье и гордыня —
Навек слышна, навек озарена,
Утверждена московская твердыня!
Мрачнее тучи грозный Иоанн
Под ледяными взглядами боярства
Здесь исцелял невзгоды государства,
Скрывая боль своих душевных ран.
И смутно мне далекий слышен звон:
То скорбный он, то гневный и державный!
Бежал отсюда сам Наполеон,
Покрылся снегом путь его бесславный...
Да! Он земной! От пушек и ножа
Здесь кровь лилась... Он грозной был твердыней!
Пред ним склонялись мысли и душа,
Как перед славной воинской святыней.
Но как — взгляните — чуден этот вид!
Остановитесь тихо в день воскресный —
Ну, не мираж ли сказочно-небесный
Возник пред вами, реет и горит?
И я молюсь — о, русская земля!—
Не на твои забытые иконы,
Молюсь на лик священного Кремля
И на его таинственные звоны...
1968
СТАРАЯ ДОРОГА
Все облака над ней, все облака...
В пыли веков мгновенны и незримы.
Идут по ней, как прежде, пилигримы,
И машет им прощальная рука.
Навстречу им июльские деньки
Идут в нетленной синенькой рубашке,
По сторонам - качаются ромашки,
И звон звенит во все свои звонки.
И в тень зовут росистые леса...
Как царь любил богатые чертоги,
Так полюбил я древние дороги
И голубые вечности глаза!
То полусгнивший встретиться овин,
То хуторок с позеленевшей крышей.
Где дремлет пыль и обитают мыши
Да нелюдимый филин-властелин.
То по холмам, как три богатыря,
Еще порой проскачут верховые.
И снова - глушь, забывчивость, заря,
Все пыль. Все пыль да знаки верстовые...
Здесь каждый славен - мертвый и живой!
И оттого, в любви своей не каясь,
Душа, как лист, звенит, перекликаясь
Со всей звенящей солнечной листвой,
Перекликаясь с теми, кто прошел,
Перекликаясь с теми , кто проходит...
Здесь русский дух в веках произошел,
И ничего на ней не происходит.
Но это дух пойдет через века!
И пусть травой покроется дорога,
И пусть над ней, печальные немного,
Плывут, плывут, как мысли облака...
1966 г.
Прим. В интернете опубликован видеоролик песни «Старая дорога» (музыка Э. Любенко, исполнение Э. Любенко при участии Ю. Кириенко)
Юрий Кириенко-Малюгин
Суворовский марш
Вновь бьют барабаны
Суворовский марш.
Идут эскадроны,
И нервы, как струны.
Эй, голову выше,
Российский гусар!
Ты – слава Отчизны,
Любимец Фортуны!
Красавицы наши
На звуки фанфар
Бросают гвоздики
Под гордые шпоры.
Эй, голову выше,
Российский гусар!
Здесь русские песни,
Здесь наши просторы!
Русь Древняя! Киев!
Наш Минск! Краснодар!
Вы звали не званных
За хитрость к барьеру.
Эй, голову выше,
Российский гусар!
Ты снова в ответе
За древнюю веру!
Ноябрь 1991 г.
Песня отмечена Дипломом на Первом фестивале
православно-патриотической песни в Сергиевом посаде в 2005 году
Александр Сергеевич Пушкин.
Клеветникам России
О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.
Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.
Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага —
И ненавидите вы нас…
За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..
Вы грозны на словах — попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж к нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.
1831 г.
Фёдор Иванович Тютчев
* * *
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
1866
Константин Симонов
Митинг в Канаде
Я вышел на трибуну, в зал,
Мне зал напоминал войну,
А тишина — ту тишину.
Что обрывает первый залп.
Мы были предупреждены
О том, что первых три ряда
Нас освистать пришли сюда
В знак обьявленья нам войны.
Я вышел и увидел их,
Их в трех рядах, их в двух шагах,
Их—злобных, сытых, молодых,
В плащах, со жвачками в зубах,
В карман — рука, зубов оскал,
Подошвы — на ногу нога...
Так вот оно, лицо врага!
А сзади только чёрный зал,
И я не вижу лиц друзей,
Хоти они, наверно, есть,
Хотя они, наверно, здесь.
Но их ряды— там, где темней,
Наверно там, наверно так,
Но пусть хоть их глаза горят,
Чтоб я их видел, как маяк!
За третьим рядом полный мрак,
В лицо мне курит первый ряд.
Почувствовав почти ожог,
Шагнув, я начинаю речь.
Её начало — как прыжок
В атаку, чтоб уже не лечь:
— Россия, Сталин, Сталинград! —
Три первые ряда молчат.
Но где-то сзади легкий шум,
И, прежде, чем пришло на ум,
Через молчащие ряды,
Вдруг, как обвал, как вал воды,
Как сдвинувшаяся гора,
Навстречу рушится «ура»!
Уж за полночь, и далеко
А митинг всё ещё идёт,
И зал встаёт, и зал поёт,
И в зале дышится легко.
А первых три ряда молчат,
Молчат, чтоб не было беды,
Молчат, набравши в рот воды,
Молчат четвёртый час подряд!
…..
- Но я конца не рассказал,
А он простой: теперь, когда
Войной грозят нам, я всегда
Припоминаю этот зал.
Зал!
А не первых три ряда.
1948
Людмила Щипахина
Украина (так будет)
Вновь Россия с Украиной
На привольный выйдут шлях.
Дети матери единой
На родительских полях…
На бесславную кончину
Не надейтесь, господа!
Ще не вмерла Украина!
И не сгинет никогда!
Владимир Кучерь
Беларусь, Украина и Русь
Мы родством все пронизаны в корне
От истоков седого Днепра,
Потому разобщенье позорней
Всех предательств, и нет им числа.
Ведь ни с чем несравнимая мука -
Видеть брата на том берегу.
Мы же кровные люди по духу,
По традициям, по языку.
Наверху под личиной свободы
Обещаний лепилась гора,
Что свалилась на плечи народа
Под лакейские крики: — Ура!
А внизу голоса раздавались —
Жить раздельно никак нам нельзя, —
Но всё те же пройдохи в развале
Умудрились пробиться в «князья».
И явило начало распада
Необъятную, страшную грусть.
Мы же кровные братья. Ребята! —
Беларусь, Украина и Русь!
Мы родством все пронизаны с корня
От истоков седого Днепра.
Потому разобщенье позорней
Всех предательств, и нет им числа.
1997 г.
Любовь Усова
г. Темиртау, Республика Казахстан
В Отчий дом вместе нас собери
Без корней расцветать мало прока.
Амазонка из диких степей,
Ты узнала, как слишком жестоко
Прозябать без России своей?
Кто затеял такую пирушку…
Уж нельзя ни молчать и ни петь.
Ангел гладил с вихрами макушку
И просил век-другой потерпеть.
В Беловежье мир лопнул на части,
Обомлел от испуга старик,
Все ушли за богатством и счастьем
По дороге, ведущей в тупик.
Разбросало безумцев по свету,
Затопило кручинушкой грудь.
И кого призовёшь тут к ответу,
Если пляшут и плачут: забудь…
На безвременья горестном спуске
Уносила обломки река.
И за память о том, что ты русский,
Могут взять и приструнить слегка.
Но под взглядом врага и под пыткой
Крестик свой не позволишь сорвать,
Уж как спорить с верхушкою прыткой –
Знают батюшка в церкви и Мать.
Быть наследником - право и кредо,
Выбить в камне крутую из дат,
Чтоб пресечь нагнетание бреда,
Стяг багряный со словом «ПОБЕДА!»
Передал нам Советский Солдат.
Миллионы детей что есть силы,
Свято веря в любовь без пари,
Машут издали Родине милой:
- В Отчий дом вместе нас собери!
Георгий (Эрнест) Любенко
* * *
Красавицы мечтают стать моделями
Сиять в лучах цветных прожекторов.
А мир всё больше полнится борделями,
Зовущими под свой коварный кров.
Бьют децибелы с мощного динамика,
Чуть вякает «замшелое старьё».
С России, как с огромного Титаника»
Сигают в волны дочери её.
Они гребут на свет далёких гаваней,
Где падкие на русскую красу
Их подбирают после долгих плаваний
И на постели брачные несут.
У них родятся граждагн французские,
И датские, и прочих королей.
Когда же, наконец, красотки русские
Начнут рожать для Родины своей?
2005 г.
Вера Степанова
Не подведём
Случайно оказавшись в этой дали,
Я у порога милого стою.
Где радости витают и печали,
Любимые просторы узнаю.
Я вспоминаю яблони цветенье,
Друзей неугомонный хоровод,
Ручья журчанье, жаворонка пенье –
От половодий и до вешних вод.
Дубы у дома подпирают небо,
Верхушками цепляя облака.
И мама с ароматным черным хлебом
Выносит нам по кружке молока.
Ты снова выйди, матушка, из дома
И на крыльце хоть чуточку постой,
Где от сирени сладкая истома,
Ведь мы теперь ровесники с тобой.
Неизмеримо это расстоянье,
Что между нами – небом и землёй.
Пусть журавлей тревожное рыданье
Твоей душе поклон доставит мой.
Ты ближе к Богу, мама дорогая.
На землю опускаешься дождём.
Ты помолись за нас, моя родная,
И будь спокойна, мы не подведём.
Огонь заката вспыхнул над землёю.
Я вижу, удивленья не тая,
Знамение таинственно-святое.
Наверно, это матушка моя.
Конечно, это матушка моя.
Я верю, это матушка моя!
2016 г.
Стихи лауреатов конкурсов «Звезда полей» (поиск нац. Идеи, блок № 4, - см. сайт, «новости» от 09.10.2021):
Михаил Даньшов, с. Красное, Рязанская обл. ,Сапожковский р-н,
Александр Андронов, г. Москва
Любовь Усова, г. Темиртау, Республика Казахстан
Павел Грызлов, г. Братск, Иркутская обл.
Сергей Кривонос, Сватово, Украина
Вера Степанова, г. Москва
Сергей Лебедев, г. Тольятти
Юрий Кириенко-Малюгин. Вологодская тетрадь.
Ко дню рождения Н. М. Рубцова — 03 января 1936 г.
Душа моя хранит
Святая Вологда! Моя земля!
Земля моих озёр, лесов, болотин.
– Смотри! Летит по небу, веселясь,
Клин журавлей под шум великих сосен.
Вожак кричит: – Я здесь в краю родном,
Я вам принёс волнующие вести,
Что наш Господь божественным крылом
Благословил крестьянские поместья!
На север гонят журавли снега.
Я вижу множество примет хороших:
Друзья мои выходят на луга
Под грусть и перелив простых гармошек.
Душа хранит! Душа моя хранит
Пьянящие июньские покосы,
Клич журавлей и перепевы птиц,
Мой белый сад и золотые плёсы!
Родные осенили купола
И улетели в дальние полесья.
Взошла звезда и опустила на поля
Мелодии вечерних русских песен.
май 2001 г.
Пусть будет Вологда!
Сияет Вологда в лучах рассвета,
И колокольчики в полях звенят.
И журавли опять, встречая лето,
Зовут в родимые мои края.
Припев:
И мы споём на новой зорьке,
Что нет милее любимой той:
Здесь на соборной, на русской горке,
Рассвет мы встретим наш золотой.
На купола спустилось птицей небо,
Светлеет грусть у стен монастыря,
Гуляют здесь частенько быль и небыль,
Любовь и тайны города храня.
Припев.
Пускай красуется, кто хочет, где-то.
Пусть будет Вологда всегда жива!
Здесь листья, падая на склоне лета,
Сплетаются в родные кружева.
2008 г.
Песня – Свидетельство Российского авторского общства (РАО) № 14386
Никола – Усть-Толшма, 8 августа 2003 г.
Кто с радости, а кто с тоски
Пришёл на сельский косогор,
И у таинственной реки
Взметнулся в ночь большой костёр.
Спел дядя Боря на «Ура»
Под рюмку горькую и жвачку,
И мельтешилась у костра
Одна московская чудачка.
Летели песни на простор
И уносили грусть куда-то.
Молчал разрушенный собор
На горке набожно и свято.
У речки воды глубоки.
По берегам гуляют травы.
Жаль, что у нашенской реки
Мы не нашли тогда купавы.
Скрипел по-старому паром,
В беседах мысли возносились.
Белел в сторонке новый дом,
Ветра в его оконца бились.
Буксир урчал в ночи, как прежде,
Волна игралась на бегу,
Светились новою надеждой
Огни на дальнем берегу.
9 августа 2003 г.
Я вернулся в Николу
Я приеду в Николу,
Посмотрю на простор.
Вспомню старую школу,
Оглянусь на забор.
Может, та же ворона
Честь отдаст мне крылом,
И лошадка с поклоном
Вслед помашет хвостом.
Эти сельские виды
Я забыть не могу.
Лодка, мастерски сбита,
Ждёт на том берегу.
Пусть приветит нас Толшма,
Пусть церквушка простит,
Что блуждали мы долго
Не у наших ракит.
На окраине лета,
Там, где наш косогор,
Вспомним друга-поэта
Разведём-ка костёр!
Пусть ребята сыграют,
Пусть девчонки споют
Песни русского края,
Где нашли мы приют.
Я вернулся в Николу
На зелёный простор.
Здравствуй, новая школа!
Привет, старый забор!
Так, поднимем-ка тосты
За Поэзию вновь!
Выпьем, братья и сёстры,
За Добро и Любовь!
03 января 2004 г.
Я о Тотьме спою
Этот город небесный,
Проплывай над рекой!
Здесь рождаются песни
С необычной строкой
О весёлом матросе,
О Добре и Любви.
Я вернусь в эту осень,
Ты меня позови.
Я вернусь в город этот,
Где паромщик хмельной,
Мне расскажет о лете,
О дороге домой.
Где-то борются страсти,
Где-то слышится вздор.
Здесь мне душу приластит
Златоглавый собор.
Если счастье заплачет,
Пусть паромщик родной
Вновь на берег удачи
Увезёт нас с тобой.
По знакомому следу
В тихом русском краю
Я, конечно, приеду,
Я о Тотьме спою.
01 января 2004 г.
Песня – Свидетельство РАО № 10984
У Кирилло-Белозерского монастыря
Пусть где-то очень, очень мглисто
И кто-то бродит, зло творя,
Здесь на душе светло и чисто
Под стенами монастыря.
Ласкает душу гладь речная,
Уходит тьма за горизонт.
И луч, сомненья проясняя,
Уносит вдруг в заветный сон,
Где дед родной, гармонь наладив,
Берёт весёлый перебор,
И бабушка детей в наряде
Ведёт ко храму на простор.
Стоят берёзы в ожиданье
Благих вестей со всех сторон…
И я в Кирилловском молчанье
Жду колокольный русский звон.
август 2002 г.
Посвящается селу Волокославино
Дорогой светлой и волнистой
Лечу, лечу в своё село.
Сверкает от дороги близко
Река – блестящее стекло.
Рыбак сидит и ждёт сторожко,
Клянёт от катера волну.
Взлетает вдалеке рыбёшка
И вновь уходит в глубину.
Здесь над рекой Порозовицей
Храм Благовещенья стоит,
Щебечут ангельские птицы:
То песня древняя звенит.
Ты слышишь: здесь гармонь гуляла
От поздней ночи до утра,
Девчонок русских завлекала
И уводила со двора.
Кто знает, может быть, вернётся
Наш праздник вечный у костра.
Господь на глупость улыбнётся,
Простит заблудшихся вчера.
И край наш песнями зальётся,
И как в былые времена
Мой Волок Словенский проснётся
И счастье будет пить до дна.
09 июня 2002 г.
Песня – Свидетельство РАО № 19089
По линии матери и деда с бабушкой (Малюгиных) село Волокославино Кирилловского района Вологодской области, где изготавливали гармошки до 1961 г., является прародиной автора.
Здравствуй, друг!
Здравствуй, друг молодой или старый!
Наши песни я слышу во сне.
Обними-ка подругу-гитару,
И пропой о любви и весне!
Видишь, солнце по-доброму светит,
И душа улетает в зенит!
Спой, приятель, мне песню о лете,
Пусть гитара твоя зазвенит!
На опушке гуляет берёза,
В пляску кинулся клён молодой.
Спой, приятель! Пусть песня поможет
Братьям, сёстрам России родной!
Расскажи мне про близкую осень
В нашем древнем забытом краю,
И ложится не во время проседь
На весёлую юность мою.
Спой, приятель, мне «Зимнюю песню»,
Видишь, снегом покрыта душа.
Пусть Всевышний всех нас перекрестит,
Кто идёт по Руси, не спеша.
Здравствуй, друг молодой или старый!
Никого, ни о чём не проси!
Обними-ка подругу-гитару,
И пойдём петь во славу Руси!
2007 г.
Лечу к тебе, Великий Устюг!
Я не хочу жить где-то с грустью,
И быть в плену ненужных грёз.
Спешу к тебе, Великий Устюг,
Где греет души Дед Мороз!
Я приплыву на пароходе,
Или приеду на авто.
Или на чём-то этом вроде,
Чтобы поднять бокал за то,
Что есть на свете этом белом,
На устье северной реки
Местечко, где душа звенела
От радости и от тоски.
Не нужно мне чужого хлеба,
Чужих морей и южных гор.
Здесь колокольни рвутся в небо,
И хочется обнять простор.
Я не хочу жить где-то с грустью,
И быть в плену ненужных грёз.
Лечу к тебе, Великий Устюг,
Где греет души Дед Мороз.
2007 г.
Песня – Свидетельство РАО № 10984
На родине Рубцова
Да не минует бардов благодать!
Бывал в Николе и в теплынь и в стужу.
Мне интересно новое узнать,
И кто кому здесь больше нужен?
А у собора, где священный вид,
Смотрю, сарай аппендиксом построен…
Не слышал, чтоб начальник иль пиит
Встал на пути как русский воин.
Ныряю в речку, где водоворот
В спираль закручивает всё теченье.
Перед глазами жёлтый плёс плывёт,
А из кустов как будто пенье.
Явилась рядом старая гармонь,
Меха игрок растаскивает резво,
Он разжигает внутренний огонь…
Похоже разогреет трезвых.
И как Рубцова, друг, не поминай,
Вокруг Поэта что-то изменилось…
Не изменился лес и Божий край
А так…
Торжественно и мило.
2007 г.
Памяти Николая Рубцова
Не каждый Родине пророк,
Пророков на Руси немало.
Погиб Поэт, а всем урок:
Знать, что змея готовит жало.
А кто-то спросит: – Кем убит?
Молчат друзья, молчат подонки.
И только ветреный пиит
Ласкает скрытые душонки.
Но вспомнят, вспомнят – был Поэт,
Летящий в новые просторы,
Чтобы нарвать Мечте букет
За слово, что за ним повторит.
Смотрите: плачет русский луг,
Родных встречая каждым летом,
И песни слышаться вокруг
В потоках солнечного света.
Декабрь 1989 г. — август 2001 г.
Песня надежды
Хочу, чтоб счастливыми жили друзья,
И чтобы весёлыми дети.
И чтобы Россия, Россия моя,
Могла всех несчастных приветить.
Равнины, леса и живая вода
Вливаются в светлую душу,
Хочу, чтобы песни Рубцова всегда
Могла Вологодчина слушать.
Вот Спасо-Суморина наш монастырь
Я вижу как крепость и веру.
Как хочется, чтобы славянский мотив
Молитвой вошёл в наши двери.
Не буду откладывать жизнь на потом.
Мы встретимся на перевозе.
Урчит, как весёлый котёнок, паром,
Надежду на берег увозит.
Приеду, приеду в родное село.
Умоюсь святою водою.
Смотрите: дома и сады залило,
Как в детстве, весёлой зарёю.
На купол церквушки взлетает всегда
Душа, как волшебная птица.
И где бы я ни был, в какие года,
Мне будет Никольское сниться.
2007 г.
Юрий Кириенко-Малюгин. Во имя Тьмы или Света?
Авторская статья из книги «Поэзия. Истина. Рубцов» М. Изд. И.В. Балабанов. 2007.
По существу в дискуссии В.Хатюшина и О.Дороганя в «Российском писателе» (№№ 18 и 24, 2003 г.) речь идёт не столько о поэзии Ю.Кузнецова, сколько о поиске Истины в жанре поэзии.
Ещё до дискуссии О.Дорогань в «Российском писателе» отметил, что Ю.Кузнецов – поэт бездны. Тогда показалось, что критик осудил такое отрицательное по духовности поэтическое направление Ю.Кузнецова. Оказалось, что это констатация факта. В последней статье О.Дорогань подтвердил определение «поэт бездны» со знаком «плюс». Критик обосновывает стремление поэта заглянуть в бездну. Тема запредельная. Пожалуй, тогда проявилось желание Ю.Кузнецова взять такую тему, на которую никто не решится. Это от самозомбирования на выдачу Истин или от гордыни поэта. Сложность оценки состоит в том, что настоящий поэт действительно призван сказать новое Слово читателю. Для взятой темы Ю.Кузнецов «перекопал» огромный материал. Но зачем представлять библейские материалы в новом ракурсе? На взгляд автора это уход от реальной жизни. Разве мало более жгучих тем в России, например, о трагедии вымирания русского народа. Иногда создаётся впечатление, что русские люди-литераторы говорят на разных языках (что отметил Хатюшин о полемике с О.Дороганем). Одни говорят про Фому, другие про Ерёму. Одни о высоких и высочайших материях, которые надо открыть в аду. Другие о разрушенных храмах и Душах на грешной земле. Но запредельность темы и мастеровитость стихосложения это ещё не поэзия.
Возьмём Маяковского, который задал целое направление – создание ритмических конструкций и необычных образов. В оригинальности ему не откажешь. Но его поэзия схематична, плакатна и не соответствует духовной генетике русского народа. Это хорошо почувствовал Г.В.Свиридов, когда сказал о Маяковском, как о приспособленце и недруге русского человека. Такие ярлыки как Двойкин, Тройкин были не случайны у пролетарского горлана-главаря. Подобные ярлыки навешивают на патриотов новейшие русофобы. Они в нашем народе ценят
81
только красивых русских женщин. Вот здесь они почему-то не злобствуют, а стараются раздеть их прямо на эстраде и максимально. Согласно тезису-программе Льва Троцкого: «Мы задерём подол матушке России».
Не было Добра у футуристов двадцатых годов, не было его и у их наследников в 60 и 90-е годы 20-го века. Которые под флагом критики разрушали Духовность русского народа. И только в середине 30-х годов Сталин и руководство СССР повернули гуманитарную элиту на уважение к русской Истории и на моральные нормы православия, но без Православия.
В дискуссии В.Хатюшин сказал главное: «Творческому человеку гораздо плодотворнее и спасительнее находиться не «во тьме ада», а на свету Истины – той, которая исходит не из горделивого сознания «всегда правого поэта», а от Отца, сына и Святого Духа».
Хотелось бы напомнить о том, что ещё в 1977 году критик Ю.Селезнёв в статье «Но путь далёк», признавая сложность применяемых образов, подметил «хаос» в поэзии Ю.Кузнецова, стремление принизить уровень поэзии Пушкина и Тютчева, а значит выделить себя из поэтической толпы.
Вот О.Дорогань пишет: «В своей новой статье Хатюшин признал: «мы многое можем, но проникнуть в сущность Бога нам не дано». Не это ли и я утверждал в своих предыдущих публикациях – о Ю.Кузнецове, В.Смирнове и других мастерах слова, – на попытках проникновения в сущность Бога и строится искусство». Но Хатюшин констатирует и предупреждает, что нам не дано и не надо проникать в сущность Бога! А Дорогань не понимает и подменяет суть высказывания Хатюшина. И кто же это такой настойчивый и настырный, что лезет проникнуть в сущность Бога? До Добра это не доведёт. Надо познавать себя, человека, следовать в своём поведении божественным заповедям! Главное смирить гордыню. Кстати в моральном кодексе коммунизма были приняты шесть библейских заповедей поведения. И в тюрьмах сидело намного меньше простых людей, чем при нынешней демократии. Но были отброшены 4 заповеди, касающиеся отношения к Богу. В этом ошибка той идеологии.
Надо было придти к христианскому (православному) социализму. Соединить идеологию материализма (экономические
82
законы) с духовной идеологией России – Православием (синтез земледельческих языческих обрядов славян с Новым Заветом).
Оправдывая Ю.Кузнецова, О.Дорогань подчёркивает: «Ведь в его поэме «Сошествие в ад» в аду можно встретить чуть ли не всех «приватизаторов» Бога всех времён и народов. Поэт и сам помещает себя в ад, и сам претерпевает муки. И тут упрекнуть его можно лишь в том, что из всех первое предпочтение он отдаёт прежде всего себе. Своя рука, как говорится владыка». Но получается, что поэт знал, куда себя поместить. Что это? Знание результатов своей жизни или ожидание реакции читателя и критики? Всё-таки нельзя играть с тёмными силами.
Вот О.Дорогань пишет:«…Следуя неумолимому закону отрицания отрицания, который по эту сторону добра и зла действовал всегда, Кузнецов отрицает Гоголя и Тютчева, как его, в свою очередь, будет закономерно отрицать кто-либо другой, придущий ему на смену. Важно, чтобы им оказался по-настоящему талантливый поэт, пусть не превосходящий, но хотя бы приближающийся к уровню своего предшественника». То-есть, литературный (?!) критик О.Дорогань «законом» отрицания предшественников ставит поэзию Ю.Кузнецова на высший пьедестал. И в данном контексте выше Ф.И.Тютчева.
О Тютчеве. Полное молчание вплоть до юбилейного 200-летия. А ведь Л.Н.Толстой считал Тютчева выше Пушкина. В принципе так оно и было. И образование было выше у Тютчева: словесное отделение Московского университета для студентов выше, чем Лицей для юношей до 16 лет. Поэт и дипломат Тютчев
не метался в поэтическом и политическом мышлении, он сразу работал на Державу. Понимал, что все внутренние дрязги на руку врагам России. Поэтому Тютчев не принял идеи декабристов.
Хочу заметить, что в нашем поэтическом кругу уже определились с сутью творчества. Пусть это звучит громко, но, считаю, точно: Есть поэзия от ума и есть поэзия от Души. Это принципиально. Обширные знания в области языка, истории литературы, техники творчества – это ещё не поэзия. На сытый желудок народной поэзии не напишешь. Понимание жизни на своём полуголодном опыте, божественного происхождения человека и природы, признание тайны мироздания, свежесть
83
восприятия явлений, умение увидеть в частных фактах и явлениях – знаки, посланные Свыше для желающего видеть и слышать, – это пути создания произведений, отвечающих даже безсознательно генетике и гармонии Души Читателя. Который представляет титульный народ Державы.
Зачем нам зацикливаться на теме бездны и Тьмы? Ведь есть у нас в 20-м веке поэт Света. О котором молчит О.Дорогань. Как молчали другие известные критики и критикессы последние двадцать лет. Нам не надо ждать, когда появится «придущий ему (Ю.Кузнецову, прим. автора) на смену». Пришел ещё в 1960-е годы Рубцов, как вестник светлой России. У Кузнецова (как многие догадываются) шло негласное соревнование с Рубцовым за первенство в русской поэзии. Это соревнование выиграл народный поэт. Большинство читателей ищет стихи Рубцова, а не Кузнецова.
Вот Г. Горбовский, сам заметный поэт, в статье «Долгожданный поэт» признал, что «проворонил взлёт поэта, второе рождение Н.Рубцова». И далее: «И в итоге на полку Времени (а не библиотеки!) наконец-то ставится книжечка, или картина, или нотная тетрадь, а то и голос певца, вообще – нечто своё, уникальное неповторимое, иногда внешне как бы продолжающее некий ряд, скажем, Кольцов – Никитин – Есенин. Или другой ряд, скажем, Тютчев – Фет – Блок…Продолжающее в развитии, а не в употреблении рабском». Продолжить этот ряд может и Читатель.
В наше время значительная масса населения уходит от атеизма.
И вот тут на пути к Православию душу русского человека начали ловить разного рода сектанты, в том числе идеологи неоязычества, которые играют на русскости. Этого соблазна в своё время избежал Рубцов. Он сказал в стихотворении «Ферапонтово»:
В потемневших лучах горизонта
Я смотрел на окрестности те,
Где узрела душа Ферапонта
Что-то Божье в земной красоте.
И однажды возникло из грёзы,
Из молящейся этой души,
Как трава, как вода, как берёзы,
Диво дивное в русской глуши.
84
Но московские критики в своё время не заметили, о чём сказал Рубцов. Тенденция была другая. Обращение Рубцова к Душе, как носительнице Добра, Любви и Справедливости увидели обыкновенные читатели.
Рецензия была передана в газету «Российский писатель» в феврале 2004 года и тогда не опубликована.