Второй раз вокруг Рубцова

В 2004 году М.Полетова выпустила самиздатовскую брошюру «Малоизвестные факты о Н.М.Рубцове». Об этом издании я дал развёрнутую рецензию под названием «Вокруг Рубцова» (о чём пишет и о чём молчит М.Полетова), которая опубликована на сайте www.rubcow.ru. Дата написания этой рецензии: 28.12.2004г.-4.01.2005г. В январе 2005 года я направил рецензии в основные рубцовские организации. М.Полётова знает эту рецензию и внесла некоторые изменения в новую публикацию.

В конце 2005 года М.А.Полетова выпустила на базе предыдущей брошюры книгу «Пусть душа останется чиста…» с подзаголовком «Н.Рубцов. Малоизвестные факты биографии». Большинство обоснованных замечаний (около 30) первой рецензии М.А.Полетова не захотела учитывать. И читатель, и исследователи жизни Рубцова могут сравнить предлагаемую новую и предыдущую рецензии. Нельзя оставить без внимания ошибки М.А.Полетовой и тиражировать на всю страну недостоверную информацию о Н.М.Рубцове. Нельзя промолчать об обстоятельствах неэтичных контактов с некоторыми «друзьями» поэта, о субъективной выборочной подаче информации о действующих пропагандистах творчества Рубцова, об игнорировании опубликованных статей о раскрытии народной философии творчества Рубцова.

По новой публикации отмечаю следующие принципиальные моменты:

В разделе «Посмертная маска Рубцова» на стр. 76-79 М.Полетова пишет о Ю.П.Рыболовове: – Низкий поклон ему за то, что он (Рыболовов Ю.П. – прим. автора статьи) сохранил их (несколько автографов и фотографий поэта, прижизненный портрет Рубцова кисти Малыгина, посмертную маску – прим. автора статьи) до наших дней». Это поклон подозреваемому в убийстве, который 30 лет скрывался в Ивановской области и теперь объявлен как «друг» Рубцова. Вот до чего доводит погоня за экспонатами. Все свидетельства С.Сорокина, Н.Старичковой, Г.Меньшиковой о Ю.Рыболовове приведены в книге Ю.Кириенко-Малюгина «Тайна гибели Николая Рубцова» (апрель 2004 г., 2-е издание), о которой молчит М.А.Полётова.

На стр. 77-78 М.А.Полётова пишет, что сестра Ю.Рыболовова «вынесла» известный портрет Рубцова работы Малыгина (это июнь 2002 г.). Который был потом представлен 1 сентября 2002 г. на открытии экспозиции в библиотеке № 95, получившей имя Рубцова. И объявлен как прижизненный портрет Рубцова кисти Малыгина. Однако это был не малыгинский портрет, на что первой указала Н.А.Старичкова, увидев присланное М.А.Полётовой фото портрета в ноябре 2002 г. И тогда летом следующего 2003 года Наира Вартановна Переслегина вторично ездила к Рыболовову и получила уже действительно портрет кисти Малыгина. Об этой вторичной поездке молчит М.А.Полетова. И смазывает свой промах при погоне за портретом. Более того, она пишет на стр.73 предыдущей брошюры «Каким образом все эти бесценные памятники оказались у Юрия Рыболовова, из-за его болезни (провал памяти) мы, наверное, не узнаем». Вот это предложение М.А.Полетова исключила из новой книги. Почему? Возникает ключевой вопрос: откуда у Рыболовова несколько автографов и фотографий Рубцова? Почему же М.А.Полетова не поехала в этому «другу» Рубцова, хотя едет ко всем менее значимым знакомым поэта. Почему была послана Наира Вартановна Переслегина, которой теперь достаются все «лавры» нахождения таких экспонатов Рубцова?

На стр. 131 М.Полетова пишет: «В записках Рубцова к Рыболовову, который жил в его квартире, когда поэт уезжал, можно прочитать, сколько наставлений даёт другу (курсив мой) Николай Михайлович, как надо вести себя в его квартире…». На стр. 112 моей книги «Тайна гибели Николая Рубцова» сообщается, что Ю.П.Рыболовов жил у поэта и приводится текст записки Рубцова к Рыболовову. Известно по публикациям Н.А.Старичковой, что Рубцов выгнал Рыболовова из квартиры. Кроме того, я приводил целый ряд фактов, которые говорят о неприязни Рубцова к Рыболовову и попытках дискредитации поэта со стороны Рыболовова (подозреваемого в убийстве), например провокацией с предсмертной запиской Рубцова «Похороните меня там, где Батюшков». Вот такого «друга» рекламирует М.А.Полётова. Может она даст объяснение?

Между тем, известна публикация гражданской жены Рубцова Г.М.Меньшиковой (Русский север, 1996 г.) о подозрительном хождении Ю.Рыболовова после убийства поэта вокруг Николы для работы учителем. Но представители КГБ запретили принимать его в местной округе, по сообщению Ф.Шестакова (см. статью Г.М.Меньшиковой). Более того, Н.А.Старичкова в книге «Наедине с Рубцовым (2002г.) на с.197 прямо сообщает, что Ю.Рыболовов был последним в ту страшную ночь у Рубцова. А Дербина и её адвокат не вызвали Ю.Рыболовова на суд как свидетеля. Почему М.А.Полётова проигнорировала эти сведения? Письмо Ю.Рыболовова с фактическим признанием его пребывания у Рубцова в ночь на 19 января 1971 года есть у председателя Рубцовского Центра С.-Петербурга С.А.Сорокина, копии у некоторых рубцововедов, факсимиле опубликовано в книге «Тайна гибели Николая Рубцова». Полученная Наирой Вартановной у Рыболововых посмертная маска была реализована затем через Тотемское музейное объединение. М.А.Полётова начала предлагать копии посмертных масок рубцовским центрам. Мы отказались. В газете «Российский писатель», №18, 2004 г. М.А.Полётова пишет: «15 сентября (2004г.) мы были в Шуйском и подарили школьникам в музей посмертную маску Рубцова». Зачем это? Маска – это игра на животных инстинктах человека. По мнению рецензента, она создаёт отрицательную реакцию у посетителя. И маска может быть только одна, в одном центре и желательно в запасниках.

После того, как мне пришлось указать М.Полетовой на отсутствие в её книге Н.Старичковой (как автора книг о Рубцове) она ввела главу о ней. Но нет ничего о многолетней работе С.А.Сорокина, лауреата Всероссийской премии им. Рубцова. Просто беглое упоминание. А статьи С.Сорокина являются принципиальными по творчеству Рубцова, но М.Полетова их не увидела. Не приводит конкретных высказываний писателей Ю.Селезнёва, М.Лобанова, С.Сорокина, В.Оботурова, Вик. Коротаева, Ю.Кириенко-Малюгина о творчестве Н.М.Рубцова. «Всеохватность» у М.Полетовой выборочная.

По тексту книги имеется много неточностей хронологического и смыслового характера. Например, М.А.Полётова сообщает: «В 1962 году, отслужив на флоте, отработав на Путиловском заводе и пройдя по конкурсу в Литинститут, счастливый Рубцов, навестив в Вологде больного отца, приехал в Николу – на свою вторую родину». Привожу факты. В Николу Рубцов приехал 20 июля 1962 г. до экзаменов в Литинститут, т.е. по конкурсу ещё не прошёл. И почему сказано в Николу – на свою вторую родину? А где же первая? Объективные исследователи считают первой (а именно духовной родиной поэта – с.Никольское Тотемского района, где Коля жил с 7 до 14 лет). Рубцов писал о Николе: «Здесь души моей родина». Второй родиной Рубцова является Тотьма (14-16 лет), где будущий поэт впитывал духовную среду, насыщенную уникальными православными церквями. Родиной считается не место рождения, а место воспитания человека, обычно с 6 лет, когда ребёнок сознательно воспринимает окружающую среду. Кстати очень многие русские люди родились в одном месте, а росли и совершенствовались совсем в другом в силу перемещений родителей по жизни в стране и родиной считают место проживания в юношеские годы.

По стр. 24. «Январь – рубцовский месяц», по сообщению М.А.Полётовой. Эта суть не является открытием М.А.Полетовой. Об этом говорилось уже тридцать лет назад и задолго до автора брошюры.

На стр. 25 М.А.Полётова пишет: «Оба (имеется в виду Рубцов и его гражданская жена Г.Меньшикова) не имели жилья. Наш гениальный поэт получил его в 34 года, т.е. за полтора года до гибели». Это грубая ошибка, тем более, что о точных датах сказано у Вик.Коротаева и в книге Н.А.Старичковой «Наедине с Рубцовым» (2000г.). Первую официальную крышу над головой (постоянное место в общежитии) от обкома Рубцов получил в октябре 1967 г., т.е. в 31 год. В январе 1968 г. отдельную комнату в квартире с другой семьёй, т.е. в 32 года. Отдельную квартиру поэт получил в декабре 1968 года (въехал в начале 1969 года), т.е. в 33 года, а не в 34, и за два года до гибели, а не за полтора.

На стр. 46 М.А.Полётова настаивает, что детское сочинение «Мой родной уголок» написано Рубцовым «на выпускных экзаменах за седьмой класс» в Никольском и Рубцов получил его по окончании Никольской школы. Я считаю, что это фантазии М.А.Полётовой. Любые выпускные сочинения всегда оставались в архивах любой школы и не возвращались автору. Чтобы исключить обсуждение правильности или неправильности выставленной оценки. Почему это мальчишке Коле должны были сделать исключение? Друг Рубцова по детдому А.Мартюков считает, что сочинение написано в Тотьме при учёбе в лесном техникуме. Тоже считает исследовательница В.Д.Зинченко в 3-томнике о Рубцове. Автор этой рецензии утверждает, что сочинение написано в Тотьме, так как по содержанию (об истории Тотьмы) поэт мог полностью узнать, только длительное время прожив в этом городе и среди друзей техникума уже в возрасте 14-16 лет. Не нуждается Рубцов в такой рекламе от экскурсовода М.А.Полетовой. «Натяжки» в обоснованиях М.А.Полетовой путем ссылки на Пушкина и Лермонтова говорят о фантазиях, которые часто проявляются в брошюре в ущерб фактам. Автор рецензии выдвигает версию, что это сочинение было написано Рубцовым как домашнее задание (вне сочинения в аудитории) и не было сдано учителю, иначе оно бы не оказалось в архиве Поэта. А потом обнаружено в Николе в архиве Рубцова, возможно с чемоданом, который привезла Генриетта Михайловна.

М.А.Полётова пишет, что первая встреча Дербиной с Рубцовым состоялась в мае 1963 года, а вторая встреча произошла через месяц и она пригласила поэта в гостиницу пить пиво. Между тем вторая встреча была в апреле 1964 года, т.е. через год, а не через месяц, когда Дербина приехала в Москву по каким-то своим делам и устроилась в отдельный номер приличной гостиницы на ВДНХ и пригласила Рубцова на «пиво».

На стр. 63 М.А.Полётова пишет: «Да, прав литературовед В.Дитц из Питера (ныне покойный), что «наследие отцов прошло мимо Рубцова, оказалось невостребованным». Каких отцов? Очевидно духовных? Это значит поэтов начала советской эпохи: Маяковского, Бурлюка, Демьяна Бедного, чернокнижницы Цветаевой (так назвал её Рубцов в споре с Дербиной) и поэтов-карьеристов и агрессивных поэтов-атеистов 20-30-х годов. Чему они могли научить Н.М.Рубцова? Приспособленчеству. Не разбирается М.А.Полётова в литературе и эпохах, то есть её литературные знания недостаточны. Из этих поэтов-отцов Рубцов признавал фактически только Есенина и Кедрина.

В предыдущей рецензии я писал: «О стихах, переданных Н.В.Поповым М.А.Полетовой. Откуда они у него? Ничего не сказано. Между тем, известно, что Н.В.Попову на хранение в комнате общежития литинститута Рубцов передал свой архив (баул). Как пишет Попов в опубликованных воспоминаниях, он однажды опрокинул случайно баул со стихами Рубцова в шкафу. И почему Н.В.Попов свыше 30 лет не публиковал автографы Рубцова?. И вот в новом издании М.А.Полётова пишет: «Звоню Попову. Прежде всего, спрашиваю, как попали к нему автографы Рубцова и откуда записка Белову. Николай Васильевич рассказал, что Коля Рубцов часто останавливался у него, оставляя свои стихи. Так они оказались в архиве самого Николая Васильевича». Между тем весной 2002 года во время встречи-лекции в нашем Рубцовском центре Н.В.Попов ничего не говорил о пребывании Рубцова в его квартире. Речь шла только об общежитии литинститута.

На стр. 175 М.А.Полетова в связи с получением в свои руки автографов Рубцова от Попова пишет, что «сделав ксерокопии каждого из 19 листов, мы послали их специалистам – Валентине Дмитриевне Зинченко, Белкову Вячеславу Сергеевичу, Галине Алексеевне Мартюковой, Татьяне Алексеевне Абрамовой, Альбине Викторовне Потаповой и т.д. Интересно, что в этом списке отсутствует Юрий Кириенко-Малюгин, автор двух монографий о Рубцове, более десятка исследовательских статей о поэте, председатель Совета первого Московского Рубцовского центра. Отсутствует С.Сорокин, лауреат Всероссийской премии «Звезда полей» им. Николая Рубцова, автор ряда статей о Рубцове Забыла? Мы вот не забываем о М.А.Полетовой.

На стр. 64 М.А.Полетова пишет: «На мой вопрос Н.В.Попову, почему он не выступил на открытии музея Н.Рубцова в Москве, он ответил: «Я всё слушал и слушал. Было так интересно слушать и однокашников Рубцова и учительницу его по Лесному техникуму, которую Вы нашли…» Теперь по сути этих фраз, исходящих кстати от самой М.А.Полётовой (я не читал такого от Н.Попова – сокурсника Рубцова с 1962 г. по 1964 г. по дневному отделению). Во-первых, 1.09.2002 г. во время открытия библиотеки им. Рубцова я беседовал с Н.В.Поповым (в апреле 2002 года он был у нас в московском Рубцовском центре на встрече по теме «Московский период творчества Рубцова»). И спросил его, почему он не выступает. Так Н.В.Попов мне ответил, что его никто не приглашал выступать. Также как и меня, как представителя первого Московского Рубцовского Центра. Во-вторых, получается, что М.А.Полётова «открыла» учительницу по Лесному техникуму. Эту женщину (Покровскую-Оборину, речь о ней) нашли Ирина и Алёна Живоглядовы из Тотьмы и они в Москву, в том числе для нашего Рубцовского Центра давали адрес её (она живёт в Лобне, под Москвой).

На стр. 65 приведен рассказ Н.В.Попова (который понравился М.А.Полетовой) о сдаче Рубцовым экзамена по языкознанию. Но дело в том, что этот эпизод опубликован Н.В.Поповым в 1986 г. и о нём знала М.А.Полётова ранее.

На стр. 65-66 М.А.Полетова приводит мнение Н.В.Попова: «Коля не воспользовался сполна тем талантом, который получил от Бога. Дружил не с теми людьми, с кем надо дружить, часто неправильно вёл себя. Зачем ему надо было идти в буфет Дома литераторов, зачем ему все эти скандалы?.» Во-первых, такое впечатление, что Рубцов не стал дружить с Н.В.Поповым. С какими это не теми людьми дружил Рубцов? В Москве друзьями-литераторами были А.Передреев, А.Яшин, Ст. Куняев, Н.Анциферов, Б.Шишаев, Е.Исаев, В.Кожинов (которых кстати не называет М.А.Полётова). Не стал дружить Рубцов с Е.Евтушенко, А.Вознесенским, Б.Ахмадулиной – т.е. литераторами другого круга. Во-вторых, что значит «неправильно вёл себя». Н.М.Рубцов считал главными понятия Справедливости, Честности, любви к Родине-России, отсюда все конфликты. Не воспринимали недруги такие вековые русские принципы. В-третьих, по поводу взятых Рубцовым со стен общежития портретов известных поэтов-классиков. Н.В.Попов сетует о том, что ему пришлось бегать по этажам и почему бы Рубцову не найти богатенькую московскую невесту («дюймовочку»). Материализм, а не Душа вылезает из этих сетований. М.А.Полётова не опровергает этого писателя.

На стр. 67 М.А.Полётова пишет о том, что «однажды она познакомилась с аспирантом филологического факультета МГУ Сон-те, приехавшим в Москву из Южной Кореи». Дело в том, что М.А.Полётова сдавала корейцу Сон-те комнату в своей квартире в Москве на время его учёбы. И затем уже читала ему стихи Рубцова.

Ещё в предыдущей рецензии я критиковал позицию М.А.Полётовой: «Жизнь обычного человека не представляет интереса для потомков». Эта фраза повторена в рассматриваемой публикации. Это как понимать? Любой человек – это особый духовный мир, который оставляет след на земле. Этот пассаж от М.А.Полётовой говорит о её мировоззрении. Вспомним, как Рубцов, относился к простым людям:

Идёт старик в простой одежде

Один идёт издалека…

…………………………

И было всё полно печали

Над этой старой головой

Глядел он ласково и долго

На всех, кто встретится ему,

Глядел на птиц, глядел на ёлку…

Наверно, трудно одному.

На стр. 106-112 «Об истории «Букета». М.А.Полетова говорит о встрече с некоей Галиной Ивановной, которой 53 года (это август 2003 г.) Далее М.А.Полетова сообщает, что Галина Ивановне «в начале лета 1962 года» встретила в Емецке (место рождения Рубцова) молодого человека с букетом цветов на велосипеде. И о завораживающих взаимных взглядах. Как пишет М.А.Полетова словами Галины Ивановны: «Мне до этого времени никто никогда не дарил букетов. У меня не было обожателей…» На следующий день Рубцов будто прислал письмо со стихом «Букет». Что же получается? Что Рубцов – «обожатель» двенадцатилетней девочки? На стр. 108 М.А.Полетова называет эту «пассию» поэта 14-летней девушкой. Что это? Вернемся к датам. Известно, что 13 июля 1962 г. Рубцов в Ленинграде получил готовый самиздатовский сборник «Волны и Скалы» от Б.Тайгина. Поэт оформил отпуск на Кировском заводе, получил деньги, поехал в Москву и передал сборник в Литинститут. Уже 17 июля он в Вологде у отца, едет на родину, а 20 июля в Николе. Там пробыл до 1 или 5 августа 1962 г. (сведения разные). В августе Рубцов сдавал экзамены в литинституте, в августе-сентябре оформлял в Ленинграде увольнение с Кировского завода, в сентябре поехал от литинститута на уборочные работы. Когда же он заезжал в Емецк? Где он устроился? Откуда велосипед? Это могли выяснить давно исследователи в Емецке, в 70-е и 80е годы 20-го века. Не много ли желающих отметиться за счёт Рубцова. Эта Галина Ивановна писала в вологодскую писательскую организацию о своём знакомстве с Рубцовым.

Об истории «Букета» мне уже не раз приходилось писать. Нескольским случайным «подругам» М.Полетова адресует «Букет». Разгулялись фантазии. То какая-то Галина Ивановна, то М.Власова, то Т.Решетова. И пропустила главную пассию в то время. Это – Тая Смирнова из Приютино. См. статью Ю.Кириенко-Малюгина «Над моей счастливою любовью…» на сайте.

В конце июня 2004 г. автор рецензии был случайно свидетелем разговора писателя А.Цыганова в Вологодском Союзе писателей с некоей Гетой, которая рассказывала о том, как она с Сушиновым попала на квартиру Рубцова и она поэту была не безразлична. И хотела об этом рассказать на «Рубцовской осени». Такие «подруги» появляются, не стыдясь. Контактировать с такой «подругой» Рубцова мы не захотели, так как она никакого отношения к творческим стороне Рубцова не имела. И вот в новом издании М.Полетовой появляется эта Гета Семёнова. И рассказывает М.А.Полетова о разной бытовухе в связи с Рубцовым. И это называется пропаганда мировоззрения Рубцова со стороны организатора экспозиции в библиотеке № 95? И спрашивается: Ну, сколько можно копаться в чужом белье? Переведите этот процесс на себя.

На стр. 114 М.А.Полетова пишет, что «не закончив второго курса, получив паспорт, Коля поехал искать своих родных». Это полуправда. Рубцов закончил второй курс техникума. Только тогда он наверняка получил стипендию за два летних месяца в техникуме. Иначе, на какие средства он поехал бы в Вологду, а затем в Череповец к сестре, а затем и в Архангельск? В последнем Рубцов голодал до приёма на работу (см. стих. «Фиалки»).

О любви к Тане Агафоновой (Решетовой) на стр. 112-120. Рубцов был влюблён по молодости (в 15-16 лет) в Татьяну. Но она не отвечала ему взаимностью (ей нравились другие поклонники, позднее земляк Решетов, что она признаёт). Её проверка влюблённых на мнимую беременность – из разряда от лукавого (если это так, как сообщает в первой брошюре М.А.Полетова). Сообщение М.А.Полетовой о том, что «повторные приезды Рубцова «были в период между 1958 – 1961 годами, летом» не верны. Во-первых, был один приезд, а не приезды. Во-вторых, в 1958 году Рубцов был ещё на флоте (а как теперь сообщает М.А.Полётова, Рубцов встречался в 1958 году с Маргаритой Власовой на мосту в Ленинграде). Рубцов приезжал действительно к Тане Агафоновой, но в октябре 1959 г. после службы на флоте, когда ему надо было узнать что с Таней после её отъезда в Азербайджан, и не может ли она быть с ним. А та уже вышла замуж и Рубцов не стал гоняться за ней, а уехал в Ленинград и начал работать на Кировском заводе с 30 ноября 1959 года (то есть использовал свой отпускной месяц после флота).

М.А.Полетова приводит слова Т.Агафоновой (Решетовой) на Рубцовских чтениях 8 августа 2003 г.: «Такому человеку, как Рубцов, нужна была свобода…Я, лично, не смогла бы дать такую свободу». Поскольку автор был во время этого эпизода в Николе, сообщаю, что Т.Агафонова сказала, что «она не дала бы свободу Рубцову» (очевидно как поэту). А это вызвало определённое возмущение в зале.

На стр. 118 М.А.Полётова пишет: «О последней встрече с Николаем Рубцовым, которая произошла в 1969 году в Вологде, узнаём впервые». Это почему же? Ещё в воспоминаниях Т.Решетовой (Агафоновой) в издании В.Коротаева от 1994 года на стр. 72 сообщается Татьяной: «Была и последняя случайная встреча на улице Вологды летом 1969 года». Кстати, более свежий пример. В моей книге «Николай Рубцов: «И пусть стихов серебряные струны…» (издание 2002 г., которое есть у М.А.Полетовой) на стр. 53 сказано, что Рубцов встречался с Татьяной летом 1969 г. и написал стихотворение «Ответ на письмо», которое опубликовано 31 августа 1969г. То есть это открытие оказывается только для М.А.Полётовой. На стр. 118 М.Полетова приводит высказывание Т. Решетовой: «Вдруг я увидела Колю с опущенной головой в сопровождении неброской худенькой женщины…Окликнула его…». Такую характеристику дала Т.Решетова по всей видимости Н.Старичковой, да и Коля выглядит у неё неприглядно. И теперь убедите всех нас, как это через 15 лет (после 1954 года Рубцов при шевелюре и в 1969 году лысоватый поэт) был узнан в Вологде случайно «первой любовью», в то время выпускницей педагогического института (изучающей поэзию и авторов). Между тем, Н.Рубцов в стихотворении «Ответ на письмо» сказал:

Что я тебе отвечу на обман?

Что наши встречи давние у стога?

Когда сбежала ты в Азербайджан,

Не говорил я: «Скатертью дорога!»

………………………………………

Слова любви не станем повторять

И назначать свидания не станем.

Но если всё же встретимся опять,

То сообща кого-нибудь обманем…

Тут уже ни убавить смысла, ни прибавить к выданной характеристике. Между тем, в деревне Космово (родина Т.Решетовой) благодаря стараниям активисток сумели установить памятную доску с сомнительными датами приезда Рубцова. А в прошлом 2006 году создали музей «первой любви» поэта в селе Шуйском.

На стр. 119 М.А.Полетова сообщает, что Татьяна Ивановна (имеется в виду Решетова) уверена, что стихи «В минуты музыки печальной» относятся к ней. М.А.Полетова не опровергает это мнение. Между тем, стихотворение датировано 31 мая 1966 г., когда Рубцов был на Алтае и уже забыл о юношеской подруге (Т.Агафоновой), но не забыл отъезд из Николы. По мнению рецензента, стихотворение «В минуты музыки», также как и «Прощальная песня» («Я уеду из этой деревни…») относятся к Гете Меньшиковой, как матери его любимой дочери Лене. Надо ещё понимать, что Рубцов, как и многие поэты, часто дают в стихах обобщенный образ разлук и встреч. И попытки приписать в свой адрес стихи Поэта неэтичны.

Практически ничего не сказано о конкретных народных исполнителях песен на стихи Рубцова (М.А. и Ольга Полётовы не владеют этой областью пропаганды Рубцова). Упоминание о А.С.Шилове мимолётно. Сказано о «Журавлях», а ведь Шилов пел Рубцову «В минуты музыки», «Над вечным покоем», «Звезда полей», «Замерзают мои георгины», «Осенняя песня» и др. Друг Рубцова ещё по Тотьме С.П.Багров, вообще считает, что больше всех для пропаганды Рубцова сделал А.С.Шилов, первый исполнитель песен на стихи русского Поэта. На ежегодных фестивалях «Рубцовская осень» в Вологде песни представляют авторы-исполнители (а это народные композиторы, которые владеют нашей мелодией) со всех сторон России.

На стр. 126 предыдущей брошюры М.А.Полётова сообщала: «Антонина Алексеевна Серкова поведала нам (М.А. и Ольге Полетовым – прим. Ю.К.-М.), что везет воспоминания своего брата Вани Серкова, бывшего воспитанника детского дома, в Никольский музей Рубцова. Она предложила передать их в наш Московский музей». Отчего это вдруг сестра Серкова вместо мемориального музея в Никольском передаёт ценные воспоминания в какой-то музей в Москву? И почему бы в таком случае Полётовым не отказаться от такого дара? Где должны быть подлинники этих воспоминаний? Конечно в Никольском мемориальном доме-музее. А где этика у Полётовых? Об этих воспоминаниях пишет теперь М.А.Полетова, а не по праву – сотрудники дома-музея в Никольском – земляки Н.М.Рубцова.

А между тем в новой публикации появились впервые кратенькие статейки под названием «Два пути», «О журавлях», «Православие в творчестве Рубцова», «Рубцов и Тютчев», «Нинель Александровна Старичкова», «О Московском Кремле», «О Н.В.Попове, прозаике», «Генриетта Михайловна, жена Н.Рубцова» и др., что прямо напоминает о компиляциях по главам книги Ю.Кириенко-Малюгина «Николай Рубцов: «И пусть стихов серебряные струны…» (2002 г.). Сравните названия глав из этой книги: «Журавли Николая Рубцова», «Николай Рубцов и православие», разбор стихотворения «О Московском Кремле», воспоминания Н.В.Попова в нашем первом Московском Рубцовском центре, о Тютчеве в связи с Рубцовым и др. То есть, видна вторичная информация М.Полетовой без указания первичных публикаций.

Надо отдать должное М.Полетовой. Она профессиональный следопыт. Можно только приветствовать те факты, что наши авторы после выступлений в нашем Московском Рубцовском центре попадают в поле зрения Полетовых и через месяц - два их приглашали во второй центр для выступления. Так произошло с Шантаренковым, Поповым, бардами А. Чирковым, Евг. Каруниным, О.Назаренко и т.д

На стр. 175 М.Полетова сообщает: - Изучать и оценивать каждый полученный автограф – дело филологов и литературоведов. Нашей главной задачей мы ставим найти всё. Поэтому, сделав ксерокопии каждого автографа, мы послали их специалистам: Валентине Дмитриевне Зинченко, составителю трёхтомника «Н.Рубцов», руководителю рубцовского центра в г. Вологде Вячеславу Сергеевичу Белкову, в Никольский музей Галине Алексеевне Мартюковой, в Петербург, в музей при библиотеке им. Рубцова – Татьяне Алексеевне Абрамовой, в Дзержинский музей Н.Рубцова – Альбине Викторовне Потаповой и т.д. Список можно продолжить» (курсив автора рецензии). Очень интересно звучит. А почему не послано рубцововедам-пропагандистам Н.А.Старичковой, Ю.Кириенко-Малюгину, С.А.Сорокину, Н.Н.Никулинской, Б.Тайгину (издателю «Волны и скалы»? А подоплёка видна. М.Полётова назначила специалистов по Рубцову. Не много ли взято на себя?

И так ненавязчиво М.А.Полетова проводит мысль, что все материалы надо слать в Москву ей, в так называемый музей, а по факту в библиотеку им. Рубцова. А я считаю, что надо слать материалы в Никольский мемориальный дом-музей, а главное в ГАВО – Государственный архив Вологодской области, где хранится основная масса документов о Рубцове. А остальным Рубцовским центрам – копии документов.

Периодически М.Полетова упоминает слово «музей», «в музее», приучая читателя к мысли о наличии музея Рубцова в Москве. Поставим точки над i. Первый в Москве Рубцовский Центр создан 3 мая 2001 г. в Северо-Западном округе, презентация состоялась 19 сентября 2001 года. От Вологодского землячества присутствовала Полина Рожнова. В Юго-Западном округе открывалась 1 сентября 2002 г. другая экспозиция по теме Рубцова. Библиотека № 95 получила название «Библиотека – культурно-просветительский центр им. Рубцова», по факту – библиотека им.Рубцова. На каком основании Полетовы фактически использовали наше обозначение рубцовский центр? Оказывается было мало наименования: библиотека им. Рубцова. Затем дали обозначение «музей поэта Николая Рубцова», чтобы собирать к себе, в Москву экспонаты. В экспозиции библиотеки размещены краеведческие экспонаты, и экспонаты от Н.А.Старичковой, в том числе платок Н.Старичковой, которым она, по сообщению М.А.Полетовой, вытирала слезы на похоронах Рубцова, а также копии многих публикаций Рубцова. Но! Более богатый архив есть в С.-Петербурской библиотеке – литературном музее Н.Рубцова (ей более10 лет), в мемориальном доме-музее Н.М.Рубцова в Никольском (ей более 15 лет), в Тотемской библиотеке им.Н.Рубцова (ей 27 лет), в первом Московском Рубцовском Центре (материалы многолетних конкурсов «Звезда полей») А музеем является только специализированная организация со своим Уставом, фондом, штатами, которая обязана пройти лицензирование по установленным требованиям. А здесь мы имеем литературно-краеведческую экспозицию при библиотеке им. Рубцова. И не надо фантазировать, что это музей Рубцова. Кстати вывеска «Музей поэта Николая Рубцова» на здании появилась уже после присвоения библиотеке (№95) имени Рубцова.

Вот такие малоизвестные факты выплывают по Рубцову. Конечно, на каждый авторский чох не наздравствуешься. Тем более, что М.Полетова заявляет на стр.112: «Пусть, кто хочет, доказывает обратное».

Книга М.А.Полетовой сдана в набор 25.10.2005 г., подписана в печать 30.11.2005 г. Внук Николая Рубцова шестнадцатилетний Коля Рубцов был убит 16 октября 2005 года в С.-Петербурге. К сожалению, это неординарный факт не упомянут в рецензируемой книге.

Ошибки, натяжки, фантазии предыдущей брошюры, которые указаны в п.п. 3-23 и 25-33 рецензии «Вокруг Рубцова», так и не были устранены в новой публикации. Посетитель сайта может ознакомиться с этой информацией на сайте.

В основном книга представляет собой журналистское бытовое изыскание и отчёт о следопытской работе (в том числе поиск нескольких «подруг» Рубцова), проведённой М.А.Полетовой по жизни Рубцова. Приходится отметить нелогичное повествование, перескакивание с одной темы на другую, отсутствие хронологического построения материалов. В этом – не вина, а беда её литературных знаний. Оправданием служит заявление М.Полетовой: «Я – не литератор».