Николай Рубцов и православие

Вера или безверие? В любые времена перед каждым человеком встаёт сознательно или чаще бессознательно этот вопрос. Какой верой руководствоваться по жизни? Ответ на этот вопрос зависит от условий воспитания в семье, генетического кода каждого человека, исторического развития общества и пропагандируемых властью и средствами информации идей. Материальные блага любой ценой или духовная свобода и жизнь во имя спасения своих детей, продолжателей рода?
Следует признать, что советская власть строила и весьма успешно материальный рай для основной массы многонационального населения Советского Союза. А в идеологической сфере это была эпоха вначале тотального, а потом вялого атеизма и постепенного запланированного перемещения сельского, в основном, славянского населения (русских, украинцев и белорусов) на промышленные стройки и объекты в города по всей территории Советского Союза. И после войны в окраинных республиках (в Прибалтике, в Средней Азии и на Кавказе) были построены прекрасные дороги, современные порты, промышленные объекты и жилые комплексы, в основном, за счёт материально-технических ресурсов России. Николай Рубцов наблюдал картины постепенного вымирания русской деревни, российского местного бездорожья, обезличивания русско-славянской культуры и отразил это в своём творчестве. Наблюдал поэт и запланированное карьеристами-идеологами разрушение православных храмов и исторических памятников России.
В.П.Астафьев в одной из последних статей писал, что Рубцов к 60-и годам пришёл бы к православию. Вот с этим тезисом нельзя согласиться. Уже при жизни поэт пришёл к православной вере. Вот, например, Николай Рубцов во время пикника в конце 60-х годов под Вологдой, уходит к далёкой церквушке, возвращается через три часа и сообщает, что он хорошо побеседовал с батюшкой. И в стихах Н.Рубцова нет богохульства. Есть интерес к истории России. Н.А.Старичкова в книге «Наедине с Рубцовым» сообщает, что поэт брал в городской библиотеке книги Карамзина по истории России (в то время по специальному разрешению). Поэт понимал необходимость централизации власти в России. В стихотворении «О Московском кремле» Рубцов пишет:

Мрачнее тучи грозный Иоанн
Под ледяными взглядами боярства
Здесь исцелял невзгоды государства,
Скрывая боль своих душевных ран.

Вот эти мысли актуальны и в наши дни, когда видны были попытки новых удельных князьков во имя эгоистических интересов разорвать Россию на куски, сначала экономически, а затем и политически. В этом же стихотворении (впервые опубликовано 17 ноября 1968 г.) поэт говорит русской земле, что он молится «не на твои забытые иконы». На первый взгляд, кажется, что это чистый атеизм. Но, если логически рассудить, то получается, что поэт молится на действующие иконы! Этот смысловой подтекст заложен в приведённой строке поэта. Скажи Рубцов правду о его отношении к православию, то это стихотворение не было бы опубликовано в те 60-е годы двадцатого века. Поэтому логически вырисовывается уточнённая строка в последней строфе этого гимна России и Кремлю, и которая может звучать так:

И я молюсь – о, русская земля! –
На все твои забытые иконы,
Молюсь на лик священного Кремля
И на его таинственные звоны…

В стихотворениях Н.М.Рубцова по мере углубления его мировоззрения всё чаще встречается обращение к полям, лесам, рекам, берёзам, к явлениям природы и, особенно, к животному миру (журавлям, птицам, лошадям и др.), как к своим братьям и сёстрам. В стихотворении «Жеребёнок» поэт говорит:

Он увидал меня и замер,
Смешной и добрый, как божок…

И к православным храмам поэт обращается с простыми и точными словами понимания и участия в их судьбе. Рассмотрим с учётом хронологии развитие духовного содержания поэзии Рубцова.
В стихотворении «Я буду скакать по холмам задремавшей Отчизны…» поэт говорит:

И храм старины, удивительный, белоколонный,
Пропал, как виденье, меж этих померкших полей, –
Не жаль мне, не жаль мне растоптанной царской короны,
Но жаль мне, но жаль мне разрушенных белых церквей!..

Имеются сведения, что первый вариант этого стихотворения обсуждался ещё в 1960 г. в литобъединении Кировского завода в Ленинграде. Сокращённый вариант опубликован в октябре 1964 г. в журнале «Октябрь», окончательный вариант – в сборнике «Звезда полей» в 1967 г. Мог ли Н.Рубцов опубликовать в шестидесятые годы, годы тотального атеизма строку в варианте «но жаль мне, но жаль мне растоптанной царской короны»? Ответ ясен. А с другой стороны, дело не в царской короне. Суть проблемы в том, что Россия не может существовать без централизованной власти (неважно как будет называться глава государства – царь, император, генеральный секретарь, президент, премьер-министр). Иначе России не будет, её раздерут на части новые крупные и мелкие удельные князья на радость западным и доморощенным «друзьям», а затем может начаться и гражданская война за национальные интересы каждого региона. И лозунг «Разделяй и властвуй» будет реализован.
Но главное, что Н.М.Рубцов сказал: «но жаль мне, но жаль мне разрушенных белых церквей». И вот за этой строкой стоят реальные факты. Как известно, с августа 1950 г. по июнь 1952 г. Рубцов учился в Тотьме в лесном техникуме, который был расположен на территории древнего Спасо-Суморина монастыря, построенного для защиты населения от набегов врагов. А знаменитая белая колокольня монастыря (высотой чуть ниже колокольни Ивана Грозного) была разрушена и Рубцов вместе с другими учащимися участвовал в разборке её развалин. Отсюда у Рубцова о храме старины, который пропал «как виденье меж этих померкших полей».
В 1954 г. Н.Рубцов доехал до Ташкента, в Узбекистане увидел памятники другой культуры и в грустные минуты написал:

Жалкий след мой будет затоптан
башмаками других бродяг.
И останется всё, как было –
На Земле, не для всех родной.

В стихотворении «Эх, коня, да удаль азиата…» (лето 1961 г.) Рубцов пока ещё фривольно говорит: «покрестившись лихо на собор…», «ты мне скажешь: – Боже упаси!..», «словно Богом свергнутый с небес…». Хотя поэт в то время не высказывается о божественном происхождении мира, но безоглядной хулой Бога в своей поэзии не занимается. В окончательном варианте «Видений на холме» (1964 г.) поэт пишет:

Россия, Русь – куда я ни взгляну…
За все твои страдания и битвы
Люблю твою, Россия, старину,
Твои леса, погосты и молитвы.
………………………………….
Россия, Русь! Храни себя, храни!
Смотри опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времён татары и монголы.

Они несут на флагах чёрный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов в окрестностях России.

И это было опубликовано в годы триумфа официальной атеистической идеологии! А предвидения Рубцова просто поражают читателей, которые теперь знают, насколько ежегодно сокращается население России. И как ускоренно растёт количество крестов на погостах России.
В 60-е, а затем и в 70-е годы 20-го века шло негласное соревнование различных поэтических направлений: либерального диссидентского с ритмическими языковыми конструкциями и народного патриотического с использованием всего богатства русского языка и традиционной культуры. И у Николая Рубцова утверждается чёткая жизненная позиция с понятиями Добра и Справедливости. На этом пути невозможно уже обходиться без дальнейшего духовного углубления. В стихотворении «Чудный месяц плывёт над рекою» (1963 г.) поэт сообщает:

И тоскуя всё меньше и меньше,
Словно бог, я хожу по земле.

Во многих стихотворениях Н.Рубцова есть подтекст, но не сексуальный как у большинства совремённых поэтов, а духовный (справедливость, честь, вера в Добро, в историческую миссию России). И даже, казалось бы, вакхическое по содержанию стихотворение «Гость» поэт заканчивает вопросом: «Неужели Бога нет?»
Итак, когда же наступил переломный момент в повороте поэта к православию, к пониманию действующих в окружающем мире разрушительных сил и идеи спасения каждого человека от насаждаемого эгоизма? По мнению автора, это стихотворение «Русский огонёк», на которое уже обращали внимание литературоведы. Ещё раз и ещё сколько угодно раз необходимо возвращаться к этому программному творению Поэта. Вот Николай Рубцов идёт в ноябре 1963 г. по заснеженной пустынной дороге, в «томительный мороз» к своей малой Родине, к далёкому селу Никольское, к дочери Лене и к Генриетте. Это было много раз при поездках из Москвы, из литинститута.
И вот в этой спасительной избе, у немолодой уже хозяйки поэт делает великое, для всех нас живущих, открытие:

Как много жёлтых снимков на Руси
В такой простой и бережной оправе!
И вдруг открылся мне
И поразил
Сиротский смысл семейных фотографий:
Огнём, враждой
Земля полным-полна,
И близких всех душа не позабудет…
Скажи, родимый,
Будет ли война? –
И я сказал: – Наверное, не будет.

В каждой русской семье с фотографий смотрят погибшие дети, братья, отцы и деды. К 1963 году это были участники локальных войн в 1936-1940 г.г., Великой Отечественной войны с Германией (1941-1945 г.г.) и Японией (1945 г.). И поэт понял, что вражда – главная причина всяких войн. А на вопрос хозяйки поэт не может дать точный ответ. «Наверное, не будет» – это сомнительная надежда, которую даёт путник. И вот хозяйка – русская женщина сообщает непринуждённо такую народную мудрость, до которой ещё долго идти многим сильным мира сего:

Дай Бог, дай Бог…
Ведь всем не угодишь,
А от раздора пользы не прибудет… –
И вдруг опять:
Не будет, говоришь?
Нет, – говорю, – наверное, не будет.
Дай Бог, дай Бог…

Хозяйка заботится уже не о себе, а о живущих где-то, за избой близких и далёких и даже об ушедших. И просит она Бога, чтобы не было войны: – Дай Бог, дай Бог! Пришедший путник не может дать ей уверенную надежду. А что такое война для крестьянки, для сельской семьи – хранительницы исторической России? Зло, зло и зло! А когда путник хочется расплатиться с хозяйкой за ночлег, происходит примечательный диалог:

Господь с тобой! Мы денег не берём!
Что ж, – говорю, – желаю вам здоровья!
За всё добро расплатимся добром,
За всю любовь расплатимся любовью…

И вот это высказывание Николая Рубцова по частному случаю попытки оплаты ночлега оборачивается нетленным на века пожеланием Добра и Любви.
Конечно, любой нормальный поэт, когда пишет стихотворение, не задумывается о философских концепциях, он просто вольно или невольно выражает по ходу повествования своё мировоззрение.
В письме из села Никольского к Сидоренко Н.Н. от 15 августа 1964 г. (сразу после исключения из литинститута) поэт посылает стихотворение «По вечерам», в котором говорит о своём видении картины разрушенного собора:

С моста идёт дорога в гору.
А на горе – какая грусть! –
Лежат развалины собора,
Как будто спит былая Русь.

В последний (вологодский) период творчества Николай Рубцов соединяет явления природы и жизни с божественным пониманием происхождения мира. В стихотворении «Во время грозы» (1968 г.) Рубцов пишет:

И туча шла гора горой!
Кричал петух, металось стадо,
И только церковь под грозой
Молчала набожно и свято.

В стихотворении «Вологодский пейзаж» (1968 г.) поэт рисует картину:

Живу вблизи пустого храма,
На крутизне береговой
И городская панорама
Открыта вся передо мной.
Пейзаж, меняющий обличье,
Мне виден весь со стороны
Во всём таинственном величье
Своей глубокой старины.

В стихотворении «Плыть, плыть…» (1969 г.) поэт говорит:

Каждому на Руси
Памятник – добрый крест!

В стихотворении «Выпал снег…»(1970 г.) поэт радуется жизни:

Снег летит на храм Софии,
На детей, а их не счесть.
Снег летит по всей России,
Словно радостная весть.

А вот насчёт детей, которых «не счесть», поэт выдаёт свою мечту за действительность. Дело в том, демографическая ситуация для русского народа резко изменилась за прошедшие тридцать восемь лет (отсчёт с 1964 г. – прим автора). Однодетные русские семьи (по статистике не менее 60%) являются самой главной проблемой в настоящее время в России, обуславливают вырождение русского народа по материальным и зависящим только от власти причинам. Эта грозная тенденция должна быть срочно изменена, иначе в ближайшее время не удержать территорию Российской державы. Понимание семейных проблем и семейного счастья было у Н.М.Рубцова в те далёкие 60-е годы двадцатого века. Вот что пишет поэт в стихотворении «За тост хороший» (опубликовано 1 января 1971 г. за 18 дней до гибели):

Теперь шампанского не грех
Поднять бокал за тост
хороший:
За Новый год,
за детский смех,
За матерей, за нас за всех,
За то, что нам всего дороже.

Рубцов часто ездил по вологодской земле с разными целями: в командировки, на отдых в лесной глуши или на встречи с друзьями. И в этих поездках всегда интересовался историческими памятниками и храмами. В стихотворении «Ферапонтово», написанном об известном монастыре и опубликованном 19 сентября 1970 г. в Вологде, поэт пишет:

В потемневших лучах горизонта
Я смотрел на окрестности те,
Где узрела душа Ферапонта
Что-то Божье в земной красоте.

А сколько раз в своих стихотворениях Николай Рубцов говорит о душе! Вот, например: «Славное время! Души моей лучшие годы», «По душе мне родные пейзажи», «Пусть душа останется чиста», «Я

клянусь! Душа моя чиста!», «Когда душе моей сойдёт успокоенье», «Слагается в душе негромкий стих».
Н.А.Старичкова сохранила иконы Николая Рубцова, в том числе икону Николая Угодника, которая была разбита ранее или в ночь убийства поэта. В октябре 2001 года автор побывал в Вологде в квартире-музее Н.А.Старичковой, где был сделан снимок икон поэта, представленный в статье «Николай Рубцов и православие» («Российский писатель», № 3, февраль 2002 г.). Это фото проясняет для сомневающихся вопрос об отношении Поэта к православной вере.

Статья опубликована в газетах «Русь святая», №1, 2002; «Российский писатель», № 3, февр. 2002, «Советская мысль», Великий Устюг, №№47 и 63, 2003, а также в книге «Николай Рубцов: «И пусть стихов серебряные струны…» (М., МГО СП России, 2002 г.)
Печатается с небольшими сокращениями.