Валерий Корябкин . Рассказы лесника. Блок № 2.
В апреле 1943года четырнадцатилетний сын лесничего Евгений, уже состоявшийся в то время охотник, отправился на расположенное в трех километрах от дома озеро Перкино. Весенняя охота по всем правилам с подсадной уткой. На берегу к естественным кустам прибавляется несколько кустиков, чтобы, замаскировавшись с ружьем поджидать селезня, подлетающего на зов домашней утки, привязанной за лапку и плавающей на воде. Сидя в таком шалаше, Евгений увидел двух вооруженных людей в военной форме. Один из них прицеливался в подсадную утку, не заметив, что она привязана. Второй, заметив мальчика в кустах, остановил первого:
- Смотри, охотник.
Повесив оружие на плечо, подошли:
-Ты откуда? Как тебя зовут?
–Я из дома лесничего. Меня зовут Женя.
- Где находится дом лесничего? Нам нужно поговорить с лесничим. Мы из района.
Евгений, живя в доме отца, в четырнадцать лет уже принимал участие в охоте с приезжающими из района работниками милиции, военкомата, практически видел многих людей из районного начальства. Будучи не по возрасту зрелым человеком, он подумал:
- Если они из района, то почему с оружием оказались в глухом месте на озере, о котором знали не все местные жители?
Он рассказал им, как дойти до дома:
- Идите в этом направлении по тропе, выйдете на дорогу, которая ведет к дому.
Как только они скрылись в кустах, мальчик по своей, известной только ему тропинке, бегом припустился к дому. На зеленеющей апрельской лужайке возле дома сидела вся многодетная семья, в том числе поочерёдно на руках держали пятимесячного Валеру, родившегося в ноябре 1942года. На костре, в большом котелке варился «кулеш», - так называлась жидкая пшённая каша.
Запыхавшийся Женя рассказал семье о встрече с вооруженными людьми. Быстро пришло решение: отец семейства Владимир Дмитриевич с сыном Евгением отошли за огород, в лес. Через несколько минут подошли двое незнакомцев с винтовками за плечами.
Увидев большую семью, поздоровались, обратились к взрослой женщине:
-Здравствуйте. Нам нужно поговорить с хозяином. Мы из Рязани. Разыскиваем дезертиров.
Ирина Константиновна заподозрила неладное: был бы обязательно звонок из района, ведь телефон был только у лесничего, а Владимир Дмитриевич к тому же состоял в группе по работе с дезертирами.
-Хозяин уехал в район. Вы видимо с ним разминулись. Обещал вернуться только завтра.
Один из военных, развязав свой вещевой мешок, достал и преподнёс хозяйке хлеб, сахар детям:
-Мы идём в Клепики. Там пополним свой запас.
Расспросив дорогу и расстояние до ближайшей деревни Борисково, отправились по указанному маршруту. Вернувшийся Владимир Дмитриевич быстро позвонил в район. Исполнял обязанности начальника милиции в это время Пётр Алексеевич – свояк Владимира Дмитриевича. Все предвоенные годы приезжал вместе со своим отцом Алексеем Фёдоровичем на охоту, по грибы и на отдых. На стене в семье лесничего среди фотокарточек родных и близких, висел подаренный снимок молодого Алексея Фёдоровича. Благообразный седой старик, на дореволюционном снимке молодой, в форме улана царской армии с саблей, едва не касающейся земли. При росте 173см, считавшемся тогда высоким, служил уланом в Польше.
Незадолго перед войной при встрече за столом возник спор: кто лучше стреляет?
На заносчивый вызов Алексея Фёдоровича, ответил Владимир Дмитриевич:
- Моя Ирушка стреляет лучше многих охотников!
Так он называл свою жену.
Пари было заключено: за восемьдесят шагов Алексей Фёдорович поставил на столб, подаренную ему сыном новую кожаную фуражку. Ирина Константиновна поддалась на уговоры: выстрелила из ружья Зауер-3 кольца.
«Секунданты» поднесли фуражку: из кожи по всей площади торчала внутренняя меховая набивка.
Алексей Фёдорович со слезами на глазах:
-Куда же теперь я дену это решето?
Этот случай нисколько не отразился на дружбе двух семей.
Однажды поздней осенью Пётр Алексеевич, Владимир Дмитриевич с ещё одним мужем своей сестры Надежды – Павлом Тимофеевичем, охотились на лося. Неожиданно повстречали следы медведя. По времени года он должен был залечь в берлогу, но этот был из разряда так называемых охотниками медведей – шатунов. Следы привели к углублению, образованному от падения дерева с корнями. Дядя Паша, хотя и был многоопытным охотником, решил с медведем «пошутить», пошевелил длинной палкой лежащего зверя. Шатун выскочил из ямы и двинулся в сторону Павла Тимофеевича с такой скоростью, что он, попятившись, упал. Пётр Алексеевич, стоявший наготове за деревом, успел выстрелить несколько раз из карабина в голову. Смертельно раненый медведь, падая, успел достать и откусить вместе с валенком большой палец и часть стопы правой ноги дяди Паши. С тех пор он так и не смог полностью излечить ногу и сильно хромал.
На звонок Владимира Дмитриевича ответил Пётр Алексеевич:
-Никаких предупреждений из областного центра не было. Мы тоже никого не посылали. Вы всё правильно сделали, что не вступили с ними в переговоры. Примем меры.
Весенняя, апрельская распутица не давала возможности быстро добраться из района. Ещё не полностью растаявший кое-где снег в лесу, огромные лужи на низких участках дороги.
Сильно промерзшая в морозную зиму земля плохо принимала в себя влагу. Передвигаться по таким дорогам нелегко было даже пешком. За отсутствием в Борискове взрослых, воевавших мужчин, по звонку из района задерживать вооружённых людей вышли комсомольцы. Группу ребят из шести человек возглавлял комсомольский секретарь, ещё не достигший пятнадцатилетнего возраста Евгений Шендяпин, сын родного брата Ирины Константиновны, жившего в то время в Борискове. Основную часть села Борисково и контору лесничества с несколькими домами разделяет речка Белая, приток реки Пра. Засевшие под мостом через речку мальчишки с одним ружьём марки «Бердана» поздно вечером услышали стук кованых сапог по деревянному настилу. Группа выскочила на мост: Евгений наставил «оружие»:
-Стой. Кто идёт?
Винтовки в руках военных оказались мгновенно:
-А вы кто?
Растерявшийся Евгений ответил:
- Мы здесь играем в войну. Должна появиться другая группа ребят.
Все мальчишки молча спустились под мост.
Утром следующего дня двое вооружённых людей появились в деревне Ювино, расположенной в тридцати километрах от Борисково, минуя реку Пра и три деревни: Деулино, Горки, Ольгино. Трое местных молодых ювинских мужиков, успевших повоевать и вернувшихся по ранениям, встретили незнакомцев.
Руководил этой группой двадцатисемилетний Борис Прокопьевич. Правую ногу, почти до колена заменял собственноручно изготовленный деревянный протез. Лишь много лет спустя после войны Борис Прокопьевич рассказал об одном эпизоде своей фронтовой жизни, о чём ранее говорить опасался. Во время сильного боя в лесном районе подвёз на своём «Студебекере» снаряды на передовую. Едва успев разгрузить, отъехать на несколько метров и выйти из машины, как рядом разорвался немецкий снаряд. Взрывной волной с силой ударило о кузов грузовика. Получив сильную контузию, сумел сесть за руль и в полусознательном состоянии помчался по лесной дороге за новой партией снарядов. Дорога имела несколько разветвлений. Поехав по одной из них, неожиданно выскочил на поляну, увидел копошащихся людей и дымящуюся кухню. Остановился в стороне, подошёл со своим котелком, начал есть полученную порцию пищи. Сильнейший шум в голове стал несколько стихать. Увидел близко от себя группу людей в таких же грязных одеждах, как и его американская чёрная кожаная куртка, выдававшаяся водителям "Студебекеров"; чуть поодаль несколько таких же трёхосных автомобилей.
Сквозь шум в ушах уловил иностранную речь, вслед затем заметил разницу в форме автомобилей, имеющих незначительное отличие от его «Студебекера». Понял, где и с кем он отобедал – немцы. Постарался спокойно сесть в свой автомобиль, развернулся и быстро набрал скорость в сторону, откуда приехал.
Заметили ли враги его манёвр? Возможно, стреляли вслед, но он этого не слышал. Проехав довольно большое расстояние, увидел своих солдат, перемещающихся по лесу. Вскоре после этого события в следующем бою попал под бомбёжку, потерял ногу и после госпиталя вернулся в родную деревню.
Тридцатилетний Кузьма Сергеевич служил в сапёрных войсках в городе Рязани. Воевал с белофиннами. В 1941 году закончил обучение на ускоренных курсах подготовки в военном училище, получив офицерское звание, пошёл защищать Родину. Руководил артиллерийско-миномётным дивизионом: дивизионом самых грозных оружий войны, установками «Катюша». На полях сражения решающую роль играли танки и эти легендарные ракетные установки. В одном из боёв получил серьёзное ранение, оторвало локоть левой руки. Все оставшиеся годы в память о войне имел изогнутую в трёх местах руку. Охотник с детских лет приспособился держать ружьё и в этой изувеченной руке.
Третий участник задержания Павел Иванович, до войны местный тракторист - освоил танк. Командовал отделением. В танковом соединении его группу друзья танкисты шутливо называли не иначе, как «банда Щекотихина». Орденоносец, получивший в неравных боях первых месяцев войны множество ранений, неоднократно горевший в танке. Подросшие дети после войны видели в его военном билете, чётко записанные все семнадцать ранений. В последнем для себя бою получил ранение, не позволившее ему воевать до победы.
Получив сообщение из района о направляющихся к ним вооружённых людях, эти трое фронтовиков, предупреждённые заранее высланными на дорогу комсомольцами «разведчиками», неожиданно выйдя из укрытия с охотничьими двустволками наизготовку, не дали подошедшим воякам никаких шансов:
- Стоять! Винтовки на землю. Руки за голову!
Увидев перед собой трёх человек, ещё не снявших воинскую форму, и шесть стволов с взведёнными курками, выполнили команду без задержки!
В тот же день доставили задержанных в районный центр Спас-Клепики. На допросах выяснилось:
Попали в плен в начале войны. Дали согласие обучаться в немецкой разведшколе в городе Рига. Проучившись полтора года, были направлены для диверсионной работы в тыл Советской Армии. Десантировали их в Рязанской области с конкретным заданием: навести немецкие самолёты для бомбардировки, при плохой охране самим обеспечить взрыв очень важных объектов - Мурминской суконной, Клепиковской ватной фабрик и Солотчинских пошивочных мастерских, обеспечивающих советских бойцов тёплым обмундированием.
По их словам, они дали согласие, и ещё обучаясь в разведшколе, намеревались в дальнейшем выбрать момент для перехода в свою армию. Высадка в Рязани была для них лучшим шансом. Наводить самолёты для бомбардировки или взрывать эти объекты они не собирались и шли в район, чтобы явиться к властям.
Не всё так убедительно было в их словах: районный центр Солотча и Рязань гораздо ближе от места их десантирования, чем Спас-Клепики.
Всего двумя неделями ранее произошло событие, проливающее свет на поведение этих двух диверсантов. Солнечным мартовским днём, при лёгком весеннем морозце, на запряженной в разъездные санки лошадке, возвращался из деревни Будёновка в Солотчу работник НКВД Домин Пётр Алексеевич. Навещал в Будёновке, расположенной в семи километрах от села Борисково жену Анну Дмитриевну и детей - семилетнего Валентина и пятилетнюю Галину. Хотя Пётр Алексеевич при организации партизанского отряда был зачислен в штат НКВД, но в поездке был в гражданской одежде и лёгком полушубке. Недалеко от Будёновки попросили остановиться трое молодых людей с рюкзачками за плечами:
- Не могли бы Вы нас немного подвезти?
Опытный Пётр Алексеевич, быстро разглядев в этих троих не местных жителей, предложил:
- Я еду в районный центр Солотчу. Если Вам попутно, садитесь?
Ответив, что им нужно попасть туда же, все уместились в санях. Молодые люди, в свою очередь, определили в вознице не простого человека, рассказали ему свою историю и цель выброски с парашютами в этом районе. Сообщили, что в полёте их было пять человек. Они ещё в самолёте договорились о сборе после приземления. Но двое на пункт сбора не явились. По обоюдному согласию, Пётр Алексеевич подвёз диверсантов в районное управление и, в отсутствии руководства, поручил дежурному офицеру разместить задержанных. Позже стало известно: дежурный так представил руководству факт "задержания", что получил поощрение.
Только в апреле, после задержания ещё двоих диверсантов, стали понятны истинные намерения всей заброшенной к нам пятёрки парашютистов. Трое, сразу после приземления, спрятав в лесу оружие, чтобы впоследствии показать и сдать его властям, направились в районный центр Солотчу. Всё, что необходимо для взрывов приземлилось вместе с этой группой, было ими обезврежено и тщательно, безопасно спрятано. Двое бродили ещё в течение полумесяца с оружием и представлялись работниками спецслужб, якобы направивших их для обнаружения дезертиров. Пятимесячный «участник» этих событий, сидевший тогда на руках старших сестёр, автор рассказа Валерий, повзрослев, не мог узнать судьбу этих людей. Однажды рассказал эту историю полковнику в отставке (в рассказе - семилетний Валентин), ранее служившему в специальных органах, который уверенно предположил: двоих, задержанных в апреле, скорее всего «расстреляли». Трое ещё повоевали и, наверняка, свою вину достойно сняли.
Охота налегке
Сейчас, кроме охоты на волков, почти не охочусь. Но, побродить с ружьём, послушать вальдшнепа, увидеть и не стрелять это моё хобби.
Из стихотворения Андрея Д.:
Если снова мне жить начать
Был бы я простым лесничим
Чтоб эту зелень на руках качать
И наслаждаться ликованьем птичьим.
Это "про меня".
А вот родной поэт-земляк Сергей Есенин:
Ведь и себя я не сберёг
Для тихой жизни, для улыбок.
Так мало пройдено дорог,
Так много сделано ошибок.
Ошибок сделано не так уж много. Но самодовольства большого нет: Чем больше человек доволен собой, тем меньше в нём того, чем можно быть довольным.
Лев Толстой
Что-то можно было бы изменить в своей жизни:
Ведь я мог дать не то, что дал,
что мне давалось ради шутки.
Сергей Есенин
Жизненный, трудовой путь позволяют мне всё-таки думать, что это не моё.
Любовь к людям, к лесу, к природе, к малой Родине, к России остаётся всегда!
Возвращаюсь со своим ружьишком ИЖ- 27 ЕМ- 1С из леса. Встречается опытный охотник - односельчанин с хорошей русской гончей.
Предлагает мне встать на схождении двух лесных дорог. Это место, называемое охотниками «расстрельная сосна». Неудачно отохотившись, отводили душу прицельной стрельбой по приставленной к сосне мишени. Вот потому она и «расстрельная». Наверное, не все имеющиеся в наших краях названия, можно объяснить: Тростянка, ………Задери лапки.
Задери лапки – низкое болотистое место с сенокосными наделами местных жителей. Выходя на сухое место косари, чтобы слить воду из обуви, как правило, лаптей, поднимали вверх ноги: «задери лапки».
Едва успел дойти до расстрельной сосны, и снять ружьё с плеча, как услышал лай метрах в двухстах от себя.
Наверное, на моей памяти единственный такой год: начало января, а снег ещё не выпадал. Помните у Пушкина:
Ждала, ждала зимы природа,
Снег выпал только в январе.
Видимо, не случайно охотники иногда называют зайца "косой". По зеленеющей ещё дороге выскакивает и, останавливается в пяти метрах совершенно белый «комочек» зайца. При таком контрасте сложнее в зайца не попасть, чем попасть. Делаю «дуплет в небо».
Только через минуту выскакивает гончак. Безуспешно пытаюсь сбить его со следа, и сразу появился охотник. Вполне «успешно» объясняю ему, как далеко бежал заяц и, как сложно было в него попасть. Ведь не мог же я сказать, что трудился он напрасно. В последние годы почти совсем исчезли зайцы. Причиной, возможно, стали клещи. Возможно, организаторы арендованных лесных участков займутся воспроизводством зайцев?
Сейчас выезжаю на охоту только по приглашению товарищей на волчью облаву.
Друзья давно советуют купить фоторужьё.
Лесник с отдалённого кордона (Рязанская область) Валерий
Грибная охота
Невозможно охладеть к другой охоте: охоте грибной. Конец августа - последнего месяца лета. Предстоящий выходной день; собираюсь поехать в деревню к родителям. Друзья пристают с вопросом:
-Как по грибы?
Отвечаю:
- Нет, на этот раз не собираюсь идти в лес.
Буду занят домашними делами в родительском доме.
Утро воскресного дня: пасмурно, накрапывает моросящий дождь. Домашние дела отложены. Рождённый на кордоне лесника – грибник с самого детства. Отправляюсь в лес. Прохожу по ровному участку разреженного соснового леса. Корзина через плечо наполовину наполнена белыми и боровыми белыми грибами.
Примерно в восьмидесяти метрах от себя вижу человека с корзиной в руке. Грибник в длинном плаще, но что-то знакомое ощущалось в его фигуре. Приостановились оба. При такой встрече всегда возникает желание перекинуться парой фраз:
-Как удача?
Вдруг замечаю ровно посредине, между нами, гриб. Опытный глаз сразу определил: белый боровой. Осторожно делаю шаг, второй в сторону гриба.
Человек так же шагает навстречу. Ускоряюсь, перехожу на «трусцу».
Человек в плаще повторяет тот же вариант. Понятно: он тоже стремится к грибу. Подбегаем одновременно, но чувствую: он не даст мне его сорвать.
Бросаемся друг к другу в борьбу. Замечаю, что человек сильнее меня физически, но длинный плащ с капюшоном не способствует его победе.
Изловчившись, кладу его на колени. Оказываюсь сверху, изворачиваюсь к грибу. Он хватает меня за ногу, но я дотягиваюсь и срываю. Обоих одновременно разбирает смех. Конечно, ведь не за гриб же мы боролись. По смеху узнаю друга: тёзка Валерий. Футболист, игравший за сборную команду «Волна» нашего родного завода.
Я тоже играл, но за команду цеха. Вспоминаем красивый гол, забитый Валерой сильнейшей левой ногой с углового удара. Болельщики помнят такой удар, называемый по имени выдающегося игрока и старшего тренера сборной Советского Союза нашего тёзки Валерия Лобановского. Припомнили мой гол вратарю, игравшему при службе в армии за сборную танковой дивизии.
Валерий вынимает оказавшуюся в кармане его плаща колоду карт и, усевшись на поваленную ветром сосну выясняем в подкидного дурака, в какую корзину должен пойти гриб. По прошествии многих лет мы оба не помним - кому он достался, но красивейший коричнево - бордовый белый боровой гриб не забудется. Высота гриба 18-20 см, диаметр шляпки немного меньше, ну а ножка? Пусть простят нас женщины, но с изяществом этой ножки не идут в сравнение никакие другие! Сбор грибов - незабываемое впечатление. Наверное, никто лучше меня не понимает этот удивительный, эмоциональный разговор с природой. По своей силе, по эмоциональному всплеску может быть сравним только с признанием в любви к женщине в молодые годы.
Лесник с отдалённого кордона (Рязанская область) Валерий